с открытого пространства хочется как можно скорее. Глаза слезятся, щеки и нос от ветра уже не чувствуются.
Почти бегом добираюсь до новой полосы леса и останавливаюсь постоять, чтобы отдышаться. Все же, нужно увеличить в зале время на кардио, слишком я неподготовленная для подобного рода прогулок.
Сделав глубокий вдох и выдох, опять семеню по дороге. Уже не так бодро, но все еще очень упрямо. Мама учила никогда не сдаваться. Даже если все вокруг против тебя – делай так, как считаешь нужным. Жизнь одна, живешь ее для себя, не для других. Главное не потерять себя.
И я не потеряю, только выберусь отсюда и все. К черту школу с ее бесконечными уроками и нравоучением начальства. Я же переводчик, столько языков знаю, найду себе что-нибудь поприличнее и заживу. Посудомойку куплю, сделаю ремонт, который миллион лет хотела, но все руки не доходили. Разберусь с Леной и Вадимом. Схожу к психологу на всякий случай.
Чувствуя, что опять запыхалась, останавливаюсь и озираюсь по сторонам. С правой стороны в лестной прогалине на белоснежном искрящемся снегу что-то мелькает и я пытаюсь присмотреться. Разворачиваюсь в сторону обочины и промаргиваюсь, даже щурюсь, чтобы понять, что мне не показалось.
Есть движение.
Плавное и еле уловимое, отливающее серебром.
По позвоночнику пробегает мороз.
Волки.
Безумный страх наполняет всю меня до краев. Стая замерла и прижалась к снегу. Они тоже заметили, что за ними следят. Как давно они идут следом? Как давно выслеживают?
В голове стреляет тысяча и одна картинка из новостей, как какую-нибудь несчастную растерзали собаки в промзоне или насмерть загрыз медведь, волк, стая. Меня от таких новостей всегда передергивало, даже замерзнуть заживо не так страшно, как если тебя будет терзать десяток голодных зверей. По живому, неумолимо отгрызать от тебя части, пока не останется ничего.
Боюсь пошевелиться и понимаю, что смысла бежать нет. От них не убежишь, только сильнее распалишь азарт охоты за слабой добычей и призовешь смерть. Беспомощно оглядываюсь по сторонам, в надежде на присутствие хоть какого-нибудь укрытия. Но вокруг пусто. Гладкие стволы деревьев уносятся вверх, вокруг снежная гладь и дорога. Трактора не слышно уже давно и на мои крики никто не явится.
Под курткой как все равно наступило лето, морозный воздух перестал беспокоить, а вместо него опаляющий страшный жар разливается по венам от осознания того, что со мной будет. Движение передо мной возобновляется и волки больше не идут следом, на приличном удалении. Это не нужно. Стая поняла, что их слежка больше не является тайной и осмелела, начала надвигаться на меня открыто.
Как загипнотизированная слежу за их осторожным крадущимся движением. Сколько их, глаза перескакивают с одного на другого, лихорадочно считая противников. Шесть.
Противников…. Даже звучит смешно. Это мои убийцы, самые настоящие и неумолимые. Жалость не для этих голодных
