верхотуры. Престарелый паук жил именно там. В прозрачной кабине свежо, сквозь стекло город как на ладони. Тысячи огней, тысячи людей, которых не спасти, не защитить.
Иногда мне казалось, что мы заслужили все это за свои грехи, кара пришла не с небес, а изнутри, поражая наши тела и души. Убивая, заставляя продолжать жить и нести свой крест, продлевая земное наказание на неопределенный срок.
По ту сторону стекла что-то блеснуло.
Вдали серебрились ленты рек Ассур и Лиззи-Анны. Последние лучи заходящего солнца играли на воде кровавыми всполохами. Как блики на ее волосах…
В стекле отразилась призрачная греза. Недосягаемая и далекая, в паху тут же стало тесно. Что за странная реакция на одно только воспоминание? Мы, возможно, больше никогда не увидимся с ней.
Внезапно мне показалось что образ, стоявший в глазах, подернулся кровавым маревом, и я увидел предмет своих несбыточных мечтаний лежащей на песке в луже крови. Запах был похож на аромат чистейшей человеческой крови. Рот тут же наполнился слюной, одно воспоминание о ее благоухании кружило сознание. В голову полезли уж совсем пакостные мысли: везде ли она столь же приятно пахнет, какова на вкус ее кровь? Странная реакция на воспоминания о нашей единственной встрече.
Дурное предзнаменование. Я помотал головой, рассеивая морок.
Каждый разговор с престарелым кровососом был похож на ныряние в бочку с паучьим ядом. Старик вымарывал всю душу, все нутро, даже мысли становились вот такими грязными. Тебя оплетали нити паутины, заставляющие действовать невпопад, совершая сделки с совестью и непотребства, а все концы вели в морщинистый, крепко сжатый кулак.
После посещения старика всегда чувствовалось этакое общее утомление, как будто он напрямую пил твою энергию, не вонзая клыки в шею. От его пронизывающего взгляда хотелось вымыться.
«Что я и сделаю, как только спущусь на свой этаж».
Она дампилл, наполовину человек – вот почему у меня такая реакция. И она в опасности. Я вспоминал ее. Запах, цвет волос, забавное возмущение, появившееся на лице, когда я украл ее поцелуй. Будет смешно, если он первый. Я улыбнулся про себя. Мне не было стыдно за свое поведение, если представится возможность, я украду еще один. Если представится…
Только вот такие чистые воспоминания из жизни и могут вытащить тебя на поверхность. Не дать потонуть в этой надменной грязи.
Рука с силой хлопнула по плечу, заставляя очнуться от мыслей.
– Не куксись! – Небрежно бросил названный брат, так же небрежно и с ленивым презрением, как и все, что он делал. На его лице нарисовалась шальная улыбка, полная хитрости и одновременно предвкушающей гадостности. Только он умел так пошло улыбаться. – У меня есть для тебя подарок.
Хотелось смахнуть его руку с плеча резким, отрывистым движением и зло прошипеть в ответ: «Какой ты мне брат? Мы с тобой разной крови!» Но я не посмел выдать себя и свои чувства. Сдержался, набросив ставящую уже постоянной
