Люся. – Думаешь, я не подумала точно так же? Именно такой же вопрос задала Давиду. Так он обиделся сначала, а потом сказал, что благодаря фонду были сделаны ремонты в домах малютки, установлено самое лучшее оборудование для медицинской помощи на месте, куплена хорошая мебель, детям даётся только качественное питание. А ещё Ладомирский помогает тем детям, которым нужна медицинская помощь – операции, лекарства… Давид так рассказывал об этом, как художник говорит о своих творениях… Тома, он и правда помогает им.
Я вдруг явственно представила этих несчастных маленьких детишек, от которых по разным причинам отказались родители, и на глаза навернулись слёзы.
А ведь в памяти навсегда останется боль души, когда их бросили и они остались одни в этом большом мире. Их крошечные души, наверное, не понимают, за что и почему их оставила Мама…
Мне вдруг стало стыдно перед этими детьми, ведь я, сказать честно, особо об их судьбах никогда не задумывалась. А Ладомирский, если информация правдива, помогал им. Они живут, а ведь могли и умереть… Я всегда считала себя честной, порядочной, с правильными… почти правильными жизненными ценностями, но сейчас… Неужели Ладомирский не такое уж чудовище?
Боже! О чём я только думаю?!
Положила ладонь на свой ещё плоский живот, всхлипнула и сдавленным голосом перебила Люсю, которая продолжала нахваливать, восхищаться Ладомирским и советовать мне, чтобы я к нему присмотрелась.
– Люсь, это, конечно, всё замечательно, но даже его… кхм… благородство не умаляет того факта, что он предложил мне. Мы не можем знать, вдруг он помощью брошенным детям пытается замолить свои грехи? Я не сильно верю в его сострадание. Скорее это лишь продуманная на несколько ходов вперёд акция, чтобы в будущем при не очень удачных обстоятельствах показать, какой он хороший.
– Томка! Ну ты даёшь! – воскликнула подруга. – Взяла и всё испортила… Между прочим, он тоже скоро станет отцом, как и ты мамой. У вас общий ребёнок…
– Стать отцом очень легко, Люся. А вот быть отцом – это труд, – произнесла я рассержено. – Не знай я тебя почти пятнадцать лет, сейчас бы сильно обиделась. И вообще, на чьей ты стороне?
Я была возмущена поведением подруги.
– Эй, тихо-тихо, не кипятись. Конечно, я за тебя, Тома. Какое бы решение ты не приняла, я всегда буду на твоей стороне. Просто я хотела поделиться с тобой тем, что узнала, и объяснить, что, возможно, Ладомирский не такой уж и козёл?
– Ага, ты ещё причисли его к лику святых! Но за информацию спасибо. Может пригодиться.
Раздался вздох подруги.
– Ладно, прости, Тома, что немного переусердствовала, но я хотела как лучше, – покаянно пробурчала Люся.
– Знаю. Поэтому сильно не сержусь. До связи, у меня ещё много дел.
– До связи… И не сердись, пожалуйста…
– Хорошо.
– Что это? – указал взглядом на серебристую небольшую коробку с логотипом известной фирмы ювелирных изделий. Рядом
