так недоверчива, Энни, – корила меня она, – что видишь в людях одни недостатки.
– А ты одариваешь их несуществующими достоинствами.
– А иначе страшно жить! – смеялась она и пожимала плечами. – Всё равно как бабочкам на кончике языка у лягушки! – и принималась кружиться, и впрямь похожая в своём воздушном малиновом платьице на хрупкую бабочку.
Я отряхнула воспоминания и вновь сосредоточилась на собеседнице.
– Скажите, Изабелла, когда вы видели Мэтти в последний раз?
Та на секунду задумалась.
– Вот месяц назад и видела.
– Я так и думала. Она приходила сюда?
– Да, она всегда сама сюда приходила. Я в замок не совалась, тамошние господа этого не любят.
С легкостью могу себе это представить. Наверняка, леди Фабиана предпочитает быть окруженной лишь самым утонченным обществом.
– У Мэтти были в деревне недоброжелатели?
Иззи аж фыркнула от подобного предположения.
– Все её очень любили. Ну, вы и сами знаете, мисс: на неё невозможно долго сердиться, сущее дитя. Бывало, поссоримся, а она возьмёт меня за руку и так заглядывает в глаза и строит такие уморительные рожи, что дуться дальше просто нет никакой возможности.
– Может, были те, кто завидовал?
– Не думаю… Знаете, красивым девушкам, таким, как она…– тут Иззи, покраснев, потупилась, и я поняла, что себя она к этой категории не причисляет, – всегда завидуют. Но она никогда не кичилась, не задирала нос, и будто вовсе не замечала взглядов парней. И оттого завидовать ей было как-то неловко…
Я оценила откровенность девушки. Нелегко иметь в подругах ту, кто всегда будет тебя затмевать.
– Тогда, может быть, она рассказывала про кого-то в замке?
– Да, рассказывала.
– Что-то нехорошее? – встрепенулась я.
– Нет, напротив. Мэтти никогда ни о ком не говорила плохо. Рассказывала, что к ней все очень добры.
– И даже хозяйка?
– Про миледи Мэтти говорила мало и сдержанно.
Причина была мне ясна: Матильда не умеет отзываться о людях дурно. И, если хорошего о человеке сказать нечего, то скорее будет просто молчать или тут же придумает ему кучу оправданий.
– Но мне кажется, что она её жалела.
– Жалела леди Фабиану? – я не смогла скрыть удивления.
– Да, говорила, что порой сама наша природа делает нас несчастными, и оттого мы злимся на других.
– Что это значит?
– Понятия не имею, мисс.
– А говорила ещё про кого-нибудь конкретно?
– Да, у неё кто-то был там, в замке, но она никогда не называла имя.
– Это невозможно…здесь больше нет никого нашего вида!
– Вам лучше знать, мисс.
Я смешалась, осознав, что только что отчертила границу между собой и собеседницей,
