Мы поговорим с ней позже.
Бейглер поспешил вслед за Джейн, но увидел только, как она остановила проезжающее мимо такси и села в него. Когда машина тронулась, он еще раз увидел ее худое лицо со сверкающими глазами. Почувствовав облегчение, он вернулся к Тереллу.
– Она уже уехала на такси, – доложил он.
– Тогда надо узнать, нет ли у Хесса чего-нибудь для нас. А потом поговорим с Харди.
Полицейские сели в служебную машину.
Валери с отцом вернулась в отель. Она заметила, что настроение отца изменилось, пока она была у Криса, и заранее приготовилась к неприятному разговору. Войдя в комнату, Трэверс сказал несколько изменившимся голосом:
– Вал, самое лучшее, что ты сейчас можешь сделать, это упаковать чемоданы и уехать. Мне нужно успеть на пятичасовой самолет, и если ты немного поторопишься, то мы успеем улететь вместе.
– Я останусь здесь, отец. Что мне делать в Нью-Йорке, если Крис здесь?
Трэверс сделал нетерпеливый жест.
– Я говорил с доктором Густавом. По его мнению, есть шанс, что когда-нибудь Крис поправится, но имей в виду, это очень важно: произошедшая с ним перемена и потеря памяти требует, чтобы он находился под постоянным надзором. О том, чтобы ему жить в отеле, не может быть и речи.
– Тем более, мне необходимо остаться здесь и ежедневно посещать его, – решительно заявила Валери.
– Я полагаю, доктор Густав может не разрешить тебе ежедневные посещения.
– Но почему?
– Вижу, что мне не остается ничего другого, как рассказать тебе все. Не исключена возможность, что Крис способен на насилие...
Валери поднялась и подошла к окну. Она стояла молча продолжительное время, потом наконец заговорила:
– Доктор Густав действительно сказал, что он способен на насилие? – Она обернулась, и Трэверс заметил решимость в ее взгляде.
– Да. И если ты хочешь посещать Криса, тебя одну с ним не оставят.
– Ничего не понимаю! Ведь я все время была с ним одна. Разве теперь выяснилось что-то новое?
– Боюсь, что да. Эта внезапная потеря памяти – тревожный признак. Вполне возможно, что во время следующего приступа он станет опасным. Я не особенно разбираюсь в таких вещах, но доктор Густав опасается мании убийства. Следовательно, ты с ним сможешь видеться только в присутствии медсестры. Захочешь ли ты встречаться с ним в такой обстановке?
– Я буду посещать его в любом случае.
– Дитя мое, ты так любишь его?
– Да... Окажись я на его месте – он бы никогда меня не бросил. Но не будем больше говорить об этом – я остаюсь.
Трэверс встал.
– Тогда я сейчас отправлюсь. Возможно, я еще попаду на более ранний самолет. Поддерживай со мной связь. Не представляю себе, как ты будешь жить одна! Может, ты захочешь вызвать к себе подругу, чтобы было веселее? Хотя... вероятно, ты это устроишь сама...
– Не беспокойся обо мне, отец, я предпочту жить одна.
–
