время Марисса кипятила воду и собирала все имеющиеся чистые простыни в доме. Она старалась не вслушиваться в крики роженицы, чтобы не поддаться панике. Подняться обессиленная девушка не могла, поэтому пришлось стелить все прямо на полу.
– Я видела, как чужак убил моего отца. А Форсо! Форсо тоже мертв! – кричала она уже охрипшим голосом, а из ее глаз текли слезы, размывая кровь их свежих царапин. В это же время последовала схватка и Линель, сжавшись в комок, застонала.
– Тише, тише! – пыталась успокоить подругу Марисса. – Линель, ты расскажешь мне все позже! А сейчас ты должна тужиться.
Но девушка крутилась из стороны в сторону, откидывая от себя руки подруги, даже не слыша, что она ей говорит. Не колеблясь, Марисса схватила ее за плечи и встряхнула несильно, но вполне ощутимо, заставляя посмотреть себе в глаза. И когда взгляд Линель наконец сфокусировался и прояснился, девушка произнесла уверенным голосом:
– Я понимаю, что произошло что–то ужасное! Но сейчас ты нужна мне здесь, всеми мыслями и силами, ты понимаешь? – Линель медленно кивнула. – Вот и молодец! Давай поможем твоему ребеночку появиться на свет!
Каждая схватка и вторящий ей крик боли, отдавались в Мариссе приступами неописуемого страха. Она никогда раньше не принимала роды и знала об этом только в теории. Однако, осознавая всю ответственность, легшую на ее хрупкие плечи, она держала свое лицо под контролем.
Схватка! И в ответ детский крик. Самый долгожданный крик.
– Линель, это и вправду девочка!
И пока Линель, немного приходила в себя и перебиралась в кровать, Марисса проделала все необходимые процедуры. И уже обмытую и запеленованную отдала ее девушке, чтобы та могла приложить ее к груди.
Адреналин, после пережитых испытаний наконец схлынул, и Линель стала засыпать, но постоянно открывая глаза, боясь ненароком навредить ребенку. Марисса подошла к кровати, протянув руки:
– Отдыхай. Я прослежу за ней этой ночью.
И Линель благодарно улыбнувшись, передала ей малышку, сразу уснув. Марисса просидела в кресле до самого утра, неотрывно смотря на младенца, напевая тихую колыбельную. Но в голове при этом роились тысячи страшных мыслей. Что произошло? Правда ли, что брата больше нет в живых? И что же делать дальше? В этих раздумьях она не заметила, как ветер за окном затих, буря окончательно закончилась, и стало светать. Только когда малышка начала кряхтеть, она вынырнула из своих мыслей.
Девушка встала и подошла к кровати, на которой тихо спала ее подруга. Ей пришлось несколько раз ее окликнуть, прежде чем она, зашевелившись, открыла глаза.
Пока ребенок кушал, девушки не могли промолвить ни звука. Будто бы скажи одна из них хоть что–нибудь, рухнет воображаемая стена, и им придется окунуться в реальность.
– Я назову ее Лýна, что значит «светлая», – шепотом вдруг сказала Линель, гладя тонкими пальцы макушку младенца. – Марисса, пообещай, что будешь заботиться о ней!
– О
