сноса. Открытые или выносные рестораны, попрятались под зонтами, с наименованиями корпораций, и угодливые официанты носились по мановению волшебной палочки, впахивая за кинутую сумму на их счета. Компания немолодых и подвыпивших дворгов, развалились по методу мафии за круглым столом и клеили цыпочек с противоположного столика.
Людские дамы, и далеко за сорок, почему то не восприняли грубые комплименты и сальные шуточки, как должное и назревала ссора. Самый мачовидный из сынов Гор, с бородой, разделённой на три короткие пряди и в солнцезащитных очках на пол-лица, помахивал столовым ножиком. Всё грозилось вылиться в потасовку, плюс ещё и вернулись с туалета хахали двух дам. Но едва они увидели бандитские морды горцев, то сразу засуетились – предпочитая поскорее свалить с места событий. Но дамы не отступали ожидая геройского комплекса кавалеров. Бледный и упавший духом администратор пытался уладить конфликт, то предлагая недельный абонемент на обслуживание с 50 % скидками, то грозя запустить правоохранительные органы на их голову.
Нам не дали досмотреть чем закончилась суматоха, потому что набежала толпа зевак и заслонила обзор спинами в дешёвых майках и сарафанчиках ручного пошива или трикотажа. Карна, скривила милую мордашку и запустила ладошку мне за спину:
– Идём отсюда. Какие они все мерзкие, и ещё потом пахнут. Фу, – теперь она сморщила прелестный носик, – у той чернокожей – небритые ноги. Депилятором не учили пользоваться? Дура…
Ещё минут десять я выслушивал её ахи и охи по поводу внешности любого прохожего, но потом она наконец заткнулась. Заряд батареек закончился или просто поняла, что мне не интересно слушать её поливания помётом прохожих. Но скорее первое.
Мы, ради разнообразия, вышли на широкую мостовую, и наши каблуки её туфелек и моих туфлей застучали по булыжникам. Здесь поток машин окончательно сник, и виной всему была парочка регулировщиков и доблестных постовых, перекрывших движение. Они помахивали двуцветными палками и показывали полнейшее презрение к гуляющим.
Нас опять заволокло в воронку тысяч пешеходов, и я думал, что сойду с ума, пока выберусь из этого дурдома. Карна держалась за меня, как за последнюю соломинку в безбрежном море. До тех пор, пока это цунами нас не вынесло на более не менее свободный участок. Расправив крылья, можно было продолжать прогулку.
Неон светил отовсюду. Кучи магазинчиков, эмблем, вывесок, стендов сверкали, начиненные этими лампочками. Биг-борды как обычно меня удивляли, рекламируя безжизненных, но зато белозубых и без кариеса дамочек или же демонстрируя прелести какой-то приезжей певички из Мухосранска «с новой сольной программой». Как обычно с фанерой, и при провальной аппаратуре, но подвыпившей публике – всё равно, под кого плясать и баки бить.
Из прилежащего кафе, сочилась лёгкая и невесомая музыка. Я не любитель всей этих элементов народной культуры, но стилизация безоговорочно порадовала.
