босиком по жнивью.Бескрайней подхваченный волей,
Держа в узелочке обед,
Бежит он по желтому полю,
Которому тысячи лет.
Известно уже мальчугану
Зловещее слово – война.
Отец его —
В битве с врагами,
Мать – в поле
с темна до темна.
Той давней,
Но памятной яви
Я, видно, забыть не смогу.
Не я ли тот мальчик,
Не я ли
В страду к своей маме бегу?
Не я ли тем августом ясным,
Хоть ростом всего с полснопа,
Стараюсь завязывать свясла
И ставить снопы на попа.
Не я ли,
У дня на изломе,
Колосья зажав в кулаке,
Уснул в золотистом суслоне,
Как в сказочном том теремке.
И мать,
моя матерь-Россия —
Солдатка,
горюха,
вдова —
Над будущим пахарем-сыном
Склонилась в слезах у жнитва.
Круговорот
Уж каркал ворон над Россией,
Когда отец мой
До зерна
Посеял поле ржи озимой.
И позвала его война.
И всколосилась даль сквозная
В четыре звонкие конца!
Когда косили рожь,
Отца
Скосила пуля разрывная.
Но каждый год,
Но каждый год,
Поднявшись нивой животворной,
Земной вершат круговорот
Отцом посеянные зерна.
Ночлег
Дождливой ночью на глухом лугу
В потемках мы заканчивали метку.
Отужинавши с мамой всухомятку,
Заночевали мы в своем стогу.
Она вздыхала рядом, не спала,
И говорила с радостью усталой:
– Ну, вроде направляются дела, —
И под ноги мне сено подтыкала. —
Теперь Краснухе есть у нас сенцо.
Намаялся? Жидка еще силенка.
Эх, вот метали мы с твоим отцом…
Был годовалый ты, как похоронку…
Конечно, не запомнил ты его…
Накатывалась сладкая дремота,
Сквозь дождь
кричала чернеть на болоте.
Но я уже не слышал ничего.
Горох
Под опасливые вздохи
Мчимся в поле, чуть заря.
В сумки школьные гороху
Набираем втихаря.
С клеверища лезем краем,
По замежьям хоронясь.
Караулят поле – знаем.
Да поймай попробуй нас!
Для обману – как ни ловок,
Вдруг нарвешься, попадешь —
Красных клеверных головок
Вперемешку накладешь.
И до дому – впробегутки
Да с оглядками, дрожа, —
Ведь шутить не будут шутки
С нашим братом сторожа.
На деревне – голодуха.
Жарит зной.
Нейдут дожди.
Бригадир вздыхал Федюха:
«Недороду нынче жди».
И лепешки в эту пору
С
