чувствовал её, когда начинал волноваться. Поблагодарив Ольгу и быстро распрощавшись с ней, он сбежал вниз, поймал такси, и теперь мчал по пустынным вечерним проспектам, курил, думал. Первый порыв, желание тут же нагрянуть к Климовым, прошёл. Он представил спящего уже малыша, двух молчаливых мужчин, сидящих с сигаретами на кухне, и понял, что сейчас совсем не время ему появляться. Потерпит его разговор с Тимофеем до завтра. Поэтому молча проехал он поворот на длинную узкую улицу недалеко от дома Климовых и покатил дальше, к своей пустой квартире. И сильно жалел в тот момент о том, что поторопился уйти от милого голоса Ольги Романовой, от её душистого травяного чая, от лёгкого бега по клавишам её пальцев.
Глава 6
Уже лет в двадцать пять Лариса не умела плакать. Что бы ни случилось – лишь губы каменели и загорались сухим блеском глаза. Потому особенно приятно было, так сладостно-печально вспоминать себя семнадцатилетней, рыдающей на юношески крепком плече Альберта. Первая в жизни разлука… Алик уезжал в далёкий город – проходить комиссию и держать экзамены в училище гражданских лётчиков.
Это был удар для его родителей! Да, они знали, что сын с детства мечтал водить самолёты, но ведь это не могло быть серьёзно! Он же талантливый музыкант, его ждала консерватория! Но мальчик оказался с твёрдым мужским характером, что, в конце концов, и примирило отца с решением сына. Альберт уехал, отлично прошёл все испытания, вернулся ненадолго в уже красивой тёмно-синей форме.
Лариса тоже поступила не так, как ожидали от неё взрослые – родители, учителя. Заявила, что в этот год никуда сдавать экзамены не станет, пойдёт поработает. А там видно будет. Она стойко выдержала материнские причитания: «Доченька, ведь ты такая умная, талантливая, школу окончила почти на одни пятёрки! У других дети все поступают!» Отец был более спокойным, только поглядел пристально, сказал: «Надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
Она знала. Тайно от всех отправила подборку своих стихов в Москву, на творческий конкурс в литературный институт. Представляла, как придёт ей оттуда восторженное письмо: «Вы талантливая поэтесса и, бесспорно, должны учиться у нас…» Но допускала Лариса и другое – вежливый отказ. Потому и решила никому пока об этом не говорить: ни родителям, ни друзьям по студии и руководителю, ни Альберту. И попросила отца подыскать ей работу на заводе.
Август тем летом был чудесен. За две недели, прожитые у реки, ни одного пасмурного дня не накатило. Повезло ребятам! Было их человек двадцать – почти весь класс. Впрочем, теперь уже бывший класс. Поскольку и выпускные экзамены, и выпускной вечер остались позади. Откачали качели в городском саду своих первых утренних посетителей – мальчиков при парадных костюмах с торчащими из карманов модными галстуками, и девочек в светлых воздушных платьях. Пошла на убыль амплитуда их размаха. Но была она ещё широка, и расставаться друг с другом так не хотелось! Многие ребята уже определились: кто в институт поступил, кто на работу с сентября устраивался.
