самолёты водить станет – это другое дело.
– Вот видишь! – воскликнула мама. – Нет, это судьба, везение, счастье. Разве можно упускать! И ведь как он любит Ларочку – всё пишет и пишет, и всё о свадьбе!
– Но мне кажется, что она не очень-то его любит. Увлеклась, а теперь поостыла малость.
Это был голос отца, и Лариса очень на него обиделась. Нет, что он понимает! Как это не очень любит! Алик такой… хороший…
– Нет, нет, – словно поддержала её мама, – она любит его! Да, и если на то пошло, главное – чтобы он любил!
… В июне Альберт написал, что сдаёт экзамены и скоро приедет на каникулы. «И сразу же – свадьба! Не могу больше ждать, сил нет! Родителям я тоже написал, чтоб готовилась».
Вечер, когда Лариса встретила Лёнчика, был по-летнему тёплый, беззаботный. Вдвоём с Татьяной они посмотрели весёлую кинокомедию, и вышли на проспект. Сумерки едва только наметились, но уже светили фонари, шумные группки молодёжи прогуливались, громко смеялись, заполняли скамейки на боковых аллеях, брызгались у фонтана… Всё было так привычно, на каждом шагу встречались знакомые. И старший брат Алика стоял у входа на танцплощадку, оживлённо жестикулируя перед тремя парнями и девушкой. Франтоватые усики, расклешённые модные брюки, голубая банлоновая рубашечка… Увидев Ларису и Таню, вскинул брови, махнул приятелям рукой и подхватил подружек под руки, встав между ними.
– Завернём на танцульки?
– Нет, – сказала Татьяна, – мы туда не ходим. Смотрим иногда ради интереса через ограду – как в зоопарке.
– Зверинец там знатный, это точно, – засмеялся Лёнчик. – А всё же, сударыня, жаль, танцуете вы божественно!
– Божественно – это значит вальс или танго. А то, что танцуют там, это всего лишь клёво.
– Ларочка, – Лёнчик коснулся губами её щеки, – точность словесных определений – это по твоей части. Не хотите танцевать – просто погуляем.
Они пошли по проспекту. Татьяна, в белой кокетливой кепочке, в босоножках, опутывающих ремешками ноги до колен – ростовских обновках, – забавно и увлекательно рассказывала о весёлом городе Ростове-на-Дону. Съездила зимой на сессию, а недавно вернулась после летней – целый месяц была там.
…Сумерки сгустились: воздух посвежел, и девочки поёживались в своих лёгких платьях. Сначала проводили Таню, а потом Лариса и Лёнчик медленно пошли к её дому – по проспекту, боковой улице, через небольшой сквер, выходящий к пустырю, а там уже и квартал новых домов светился огнями: здесь и жили теперь Тополёвы в новой квартире. Сама Лариса через тёмный и пустынный сквер не пошла бы – имелась людная круговая дорога. Но с этим взрослым парнем – другое дело! Он такой уверенный, спокойный и сильный, недаром оба брата занимались борьбой самбо. Как приятно чувствовать ей, что он так внимателен, что привязанность к брату перенёс и на неё. Значит, признаёт её право на Альберта.
Они уже выходили на край сквера – сквозь ветви мелькали огни первых домов, – когда
