грохнули бы, но подстраховаться никогда не мешает.
Снова вонзаю взгляд в княжну, и она дрожит как ягненок в когтях орла.
– Сейчас я отпущу тебя, София, но помни – ты висишь над пропастью на тонкой ниточке. Разочаруешь меня – нитка оборвется. Поняла?
– Д-а-а!
– Молодец, – вынимаю палец и легонько похлопываю княжну по щеке. – Хорошая девочка. Кстати, а что именно хочет мне предложить князь?
***
Дурой! София была полной дурой, считая, что можно обуздать бурю. И Перун показал ей свое место – не рядом по правую руку, как у равной жены, а на полу возле его стоп – место рабыни, максимум наложницы.
Боги несправедливы! Та же болгарка Алла не обладает ни ее уровнем силы, ни ее знанием о Перуне, ни даже ее опытностью в постели. Но София согрешила в надменности. Подумала, что полубога можно соблазнить как простого мужика – глубоким вырезом на груди, томным голосом, обещанием вечно поддерживать и любить. Хотела, наивная, сыграть на его неопытности. А он просто отымел ее в ответ – жаль, правда, что только морально.
Сейчас она стоит в кабинете отца и с дежурной улыбкой слушает его разговор с грозой ада.
Сидя за столом Александр Бородов то и дело косит хмурым взглядом на распутный вид своей дочери.Он уже понял, что София от своей идеи фикс не отказалась. Более того, судя по чуть ли не вываленным наружу сиськам, попыталась завалить парня прямо в лимузине. Только мальчик даже не смотрит на нее, будто это она слуга, а он аристократ. Простолюдин не поддался женским чарам красивейшей аристократки? Нонсенс.
– Буду играть начистоту, юноша, – вздыхает отец. – Моя старшая дочь считает тебя пришельцем из другого мира.До сего момента сам я считал тебя шпионом либо Сербины, либо Сальдоре. Либо «Идиома», либо «Блэкаут». Но ты спас мою младшую дочь от людей Сальдоре, видимо, и теперь не знаю, что думать.
– В первую очередь я спас вашу дочь от вашего же сына, – как бы между прочим замечает Артем.
Отец хмурит густые брови.
– Я бы хотел поговорить о твоей истинной личности, а не о моих семейных проблемах.
Перун лишь пожимает плечами.
– Зачем же говорить? Почему просто не залезете, как София, мне в голову? – тон вроде доброжелательный, приглашающий, но глаза опасно блестят. От этого блеска у Софии засвербило сразу в паху и обеих подмышках.
Но отец даже не замечает угрожающего подтекста сказанного. Либо делает вид, что не замечает.
– Боюсь, толку будет немного. Возможно, твой разум защищает ментальная ловушка.
– Серьезная дилемма, – кивает Перун без тени улыбки. – Мне жаль оставлять вас мучиться в догадках, но помочь ничем не могу. Вы же не поверите мне на слово?
– А что ты скажешь? Что являешься пришельцем, пришедшим спасти наш мир?
– Верно, – теперь Перун улыбается.
Тишина. Только пальцы отца тихо стучат по дубовой столешнице
– Что ж, как бы там ни было, именно ты спас
