надо, а ошибки поправлять, особенно когда заигрался и бед натворил.
Тарас был славным чертом, хотя и очень азартным. Но главное ведь вовремя опомниться и остановиться.
А ведьма что, она навсегда ведьмой и останется, в какие бы наряды и перья не рядилась. И надо от них подальше держаться, целее будешь.
Глава 6 Шутка Кукловода. История Виктории
Но пока оставим старинное зеркало, Добрыню, Маринку, и Алину в покое, а заглянем на сайт старшей из сестер-писательниц Виктории.
Именно туда накануне заглянула и Алина, чтобы посмотреть, что за это время успела сочинить Виктория.
Чаще всего сестры и общались так, тайком заглядывая на страницы друг к другу. Это кажется странным только на первый взгляд. Непосвященному человеку казалось, что за странность такая, не проще ли встретиться где-то в кафе, на набережной, да просто дома и поговорить обо всем на свете, обсудить книги свои и чужие, а то и вообще соавторами сделаться.
Но это было почти нереально, потому что Виктория была старшей, и младшая ее сестренка так и оставалась для нее малышкой, с которой можно было поиграть немного, поболтать о том, о сем, но вовсе не творчеством заниматься.
Но потом и еще одно недоразумение случилось, когда Виктория обнаружила, что она тоже пишет, сказки особенного впечатления на нее не произвели – чем бы дитя ни тешилось, но это не серьезно, сказочки. Если бы ими все ограничилось, то они бы жили душа в душу.
Но потом, когда Алина перешла к стихам, что-то замкнулось в душе Виктории. Себе и другим она объясняла, что просто не любила стихи. Хотя это было не совсем так. Тайно она их любила, и даже больше (она так думала порой), чем Алина. Только сознавала, что никогда не сможет их писать. Не рифмовать, с трудом рожая каждую строфу, на это она была еще способна, а именно писать, думать, жить стихами не умела. Да так, чтобы они текли плавно и непрерывно, как река у ее ног, и потом выявлялись в них и подводные течения, и какие-то невероятные образы, и самое главное, чтобы были они глубже и интереснее, чем казались ей в самом начале, в момент творения. А потом искренне удивиться тому, что это она сама написала.
Ничего у нее не получилось, но она кожей ощутила, что почти сразу получилось у Алины. А тут возникло чувство досады и зависти, от которого она не могла освободиться, совсем как в старом анекдоте, чего не может старый профессор, и очень легко сделает любой из студентов? Не того, о чем вы успели подумать – он не напишет таких вот стихов, как ее младшая сестренка.
Но это чувство в себе Виктория все-таки смогла подавить, как-то загнать в самый темный угол, не то, что другое —легко презрение Алины, когда та прочитала ее первый опубликованный огромным тиражом роман.
Но это была не зависть (ведь сначала она искреннее радовалась большой публикации), это было именно презрение, потому что вместо чего-то интересного ей, глубокого, она столкнулась с попсой – что-то детективно—ироническое,
