отношении терпимости. Папа чтобы не теряться среди сверстников по воспитанию, начал делать робкие шаги на пути достижения своего, не зависящего от воли папы, продвижения. Осторожно ступая по темным лабиринтам юности и стадиям подросткового взросления, он обретал истину, осторожно складывающуюся в независимую систему ценностей обретения целомудренного величия. После взаимоотношений с мамой и узаконивания их равноправного сосуществования, он начал больше времени уделять бытовой рутине, по сравнению с тем, как он был свободен от данного враждования с невидимым, но очень осязаемым противником раньше. Дела по дому и дела на работе никак не хотели примириться с волей папы, Начальник требовал непосредственного подчинения и сосредоточения на делах компании, а мама, не замечая всех тягостных мучений, подыгровала ему, накидывая несоизмеримые с масштабом начальственных директив требования.”Чему подчиниться и о ком забыть.”– было навязчивой мыслью, разрываемым терзаниями совести в спасении самых близких людей папы. Только отдых приносил ему девственное наслаждение Эдемских чащоб, небольшого межпространственного и не имеющего индивидуальной принадлежности места, с которым в юности познакомил его папа.
– Заходи, но стесняйся.– сказал мальчику папа.
– Кого стесняться?– не побоялся поинтересоваться любознательный мальчишка.
– Окружного Смотрителя.– без капли иронии заметил папа.
Зная, не пустой намек видавшего многое на своем веку папы, мальчик в юности, осторожно поправил свою накидку, что своими заостренными краями прикрывала его естество и бысто двинуля в направлении Эдемских грез, что небольшими стаями снимали с его плеч признаки мирского существования. Преследуя сына взглядом и подражая ему возвратно-поступательными движениями пальцев руки, папа вместе с ним окунался в ловко расставленные послушницами Смотрителя сети.
– Блаженство и смирение.– вертелось у него в голове, забывая про расточительную подлость служителей Эдема, что не взирая на оголтелость гостей по части стремления к грезам, кормили их плодами неминуемой расплаты.
– Папа а нам за это ничего не будет.– вырываясь из плена фантазий успевал задать вопрос маленький папа.
– Ничего не будет.– не заставляя себя ждать отпевали грезы, отделяя мальчика от совета папы.
После этого были безмятежные единицы исчисления его усилий, что отдавались в сердце учащенным дыханием подвластия неминуемого выхода из летаргии блаженства, четко описанного его проводником в мир всевластия Смотрителя.
– Надо как-то двигаться дальше.– усталым голосом ответил папа, восставая на колени перед сыном.
Фурии расточительности встречали их на следующем этапе познавания Эдемского мира.
– Папа.– без ложной скромности отвечал высокий, что не отпуская руку сына из своей руки, другой стремился приблизиться к отдаленному.
Вихри ярости снизошли на них пламенем безумного танца встречающих, подбрасывая
