очень точно. А откуда я знаю про десять саженей – метла считает, сколько она пролетела, и показывает это число в саженях на руле. Ты здорово говоришь по-нашему, где ты научился?
– Я жил в Бьонгарде, а там всегда было много мандречен, – ответил Ринке.
– У вас тропа размечена, – терпеливо продолжал Гёса. – Зачем?
– А в Экне не размечают дороги? – удивилась Карина. – В Мандре размечают.
– Но не все же, – возразил Гёса. – Так почему у вас расстояние на дороге размечено?
Ринке замялся.
– Я не смогу этого объяснить, – признался он. – Это связано с нашей магией, с детьми Мелькора.
– Ладно, не рассказывай, – махнула рукой Карина.
– Вы только что из столицы, – сказал Ринке. – Поделитесь новостями, а то сидим в своем лесу и не знаем, что в мире делается.
«Ты наверняка знаешь, что произошло в Куле», думала Карина. – «Ты догадываешься, почему мы – экен, сидх и боевые ведьмы оказались здесь, на старой лесной дороге, все вместе… Что ты хочешь услышать? Проклятия в адрес твоих родичей? Или ты хочешь узнать, что думают мандречены о последней дерзкой выходке Ежей? Изволь!».
– Из последних новостей разве что пожар. Две недели назад, в канун праздника Купайлы, кто-то поджег Приморский квартал в Куле, – сообщила Карина. – Почти всего его жители погибли – кто сгорел заживо, кто отравился дымом…
– Вашему народу всегда нравились костры, чем больше, тем лучше, – спокойно заметил Ринке. – Это же так забавно! Искорки…
– На следующий день на стене императорского дворца появилась нарисованная сажей черная стрела, – продолжала Карина. – И подпись: «Хочешь потушить свой город – потуши Лихой Лес!»
– Как-то измельчали твои родичи, Ринке, – заметил экен. – Раньше с гросайдечей валили, теперь – баб и детей…
– А мы никогда и не были высокими, Гёса, – ответил Ринке. – Но мы, темные эльфы, умеем видеть лес за деревьями. Сколько тебе заплатили за эту прогулку? Кстати, Карина, как тебе и твоим подругам понравилось в «Гроздьях рябины»? Знатная гостиница, говорят. Я вот там ни разу не останавливался. Не по карману.
Проводник картинным жестом похлопал себя по бедру. Алый блик отскочил от прозрачного кругляша на его браслете. Ведьма успела заметить темные фигурки внутри хрустальной вставки.
– А можно посмотреть твой браслет? – спросила Карина. – Он такой необычный…
– Да что ты мелешь, Ринке? – рассердился Гёса. – Ты что, думаешь, что это я поджег? Или ведьмы?
– Нет, – сказал проводник.
Сидх сел и протянул ведьме руку с браслетом, чуть поддернул рукав. Ведьма взяла его запястье в свои ладони. Ринке покосился на Карину. Зрачки сидха сузились в вертикальные полоски. Но ведьма успела заметить в глазах сидха легкую, хотя и добродушную насмешку до того, как сочная зелень затопила радужку. Насмешку, которая всегда появлялась в глазах сидхов при виде людей, будь то голубые глаза ледяных эльфов или нечеловеческие глаза эльфов темных.
– Я
