меня вдруг челюсти свело от скуки... Но Дэвид попал в точку: в глубине души я знал, что в один прекрасный день мы с Гермией поженимся. Передо мной вдруг встало наше будущее. Ходим по театрам на интересные спектакли. Рассуждаем об искусстве, о музыке. Без сомнения, Гермия – достойная подруга жизни. «Да, но не больно-то с ней весело», – зашептал мне в ухо какой-то злорадный бесенок. И я устыдился своих мыслей.
– Ты что, заснул? – спросил Дэвид.
– Вовсе нет. По правде говоря, Вьюнок – презабавное дитя.
– Верно подмечено. Но только в небольших дозах. Ее зовут Памела Стирлинг, и она служит продавщицей в одном из самых шикарных цветочных магазинов в Мэйфере[19]. Три сухих прутика, тюльпан с вывернутыми лепестками и лавровый листок, цена – три гинеи, ты эти букеты знаешь. – Он назвал адрес магазина. – Пригласи ее куда-нибудь, и желаю вам повеселиться. Отдохнешь. Эта девица не знает решительно ничего, в голове у нее полная пустота. Что ни скажешь, она всему верит. Кстати, она девушка порядочная, так что оставь напрасные надежды, – добавил он весело и положил трубку.
4
Меня чуть не свалил с ног одуряющий запах гардений, когда я с некоторым трепетом переступил порог цветочного магазина. Несколько продавщиц в узких бледно-зеленых платьицах и с виду точно такие, как Вьюнок, смутили меня. Наконец я узнал ее. Она старательно выводила адрес на карточке, явно испытывая при этом немалые трудности с орфографией. Еще больших трудов ей стоило подсчитать сдачу с пяти фунтов.
– Мы с вами недавно познакомились – вы были с Дэвидом Ардингли, – напомнил я.
– Как же, как же, – любезно отозвалась Вьюнок, глядя куда-то поверх моей головы.
– Я хотел кое-что у вас спросить. – Сказав это, я почувствовал угрызения совести. – Но, может быть, сначала вы подберете для меня цветы?
Словно автомат, у которого нажали нужную кнопку, Вьюнок сообщила:
– Мы получили сегодня дивные свежие розы.
– Вот эти, желтые? – Розы в превеликом множестве были повсюду. – Сколько они стоят?
– Совсе-е-ем, совсе-е-ем дешево, – проворковала она сладким голоском. – Всего пять шиллингов штука.
Я судорожно сглотнул и сказал, что беру шесть роз.
– И к ним вот эти ди-и-ивные, ди-и-ивные листочки?
С сомнением глянув на дивные листочки, сильно подгнившие, я вместо них попросил несколько свежих, пушистых веток аспарагуса, чем сразу же уронил себя в глазах знающего дело специалиста.
– Я хотел кое-что у вас спросить, – начал я снова, пока мне довольно неумело размещали ветки аспарагуса среди роз. – Вы в тот раз упомянули какое-то заведение под названием «Белый конь».
Вьюнок вздрогнула и уронила цветы и аспарагус на пол.
– Вы не могли бы рассказать мне о нем подробнее?
Вьюнок подняла цветы и выпрямилась.
– Что вы сказали? – пролепетала она.
– Я спрашивал насчет «Белого коня».
– Белого коня? О чем это вы?
– Вы в тот раз
Мэйфер – аристократический район Лондона.
