спорт и политика.
– Но интересуют секс и отношения.
– Да.
– И любовь.
Она наконец-то повернулась и пронзила его долгим взглядом.
– Да. Любовь. Меня интересует любовь.
Ей не было стыдно. Ее действительно интересовала любовь. Ее заботило это, она думала об этом – она гадала, почему же так и не смогла это найти. Фейт прикусила нижнюю губу и повернулась к дороге.
– Любви не существует, Фейт.
Он произнес это так тихо, что Фейт показалось, будто она ослышалась.
– Конечно же существует. В какой-то момент жизни влюбляется каждый человек.
– Это – страсть. Любовь – нечто иное.
– Вы только что опровергли свой собственный аргумент, Кэш. Если вам известно, что страсть отличается от любви, вы, очевидно, знаете и то, что любовь существует.
– Возможно, – пожал он плечами. – Для некоторых. Но она никогда не длится вечно, поэтому-то я и предпочитаю страсть.
Внутри у Фейт что-то оборвалось. Он уволит ее, если верит исключительно в страсть, ведь главная идея ее передачи заключалась в том, что все люди рано или поздно влюбляются. Тишина вокруг них сгустилась, Кэш сосредоточенно смотрел в окно.
– Сегодня утром мы встречаемся с консультантом по тантрическому сексу. – Фейт изобразила на лице улыбку, пытаясь развеять повисшую неловкость. Кэш сидел тихо, свесив руку с окна машины.
– Тантрическому сексу? – с легкой гримасой переспросил он. – Звучит многообещающе.
Она хотела сказать, что он не далек от истины. Поведать, что тантрический секс делает отношения более пылкими, насыщенными. Выдать статистику о росте популярности БДСМ, объяснить преимущества вибратора «Джессика Рэббит» над прошлогодней моделью, «Необузданной ракетой». Но все это было бесполезно. Кэш, похоже, отвлекся на какие-то свои мысли.
– Что-то не так, Кэш? Вы имеете что-то против тантрического секса?
Он улыбнулся:
– Нет. Просто задумался.
– О чем? – Фейт переключилась на третью передачу, и старая машина немного подпрыгнула, проходя поворот.
– О вас и вашей передаче. И о… – Кэш отвел взгляд. – Не важно. Вас это не касается.
Он казался смущенным и немного грустным. Странно, он никогда не выглядел грустным. Взбешенным? Да. Недовольным? Безусловно. Раздраженным, нетерпеливым, злым? Да, да, да. Но грустным? Никогда.
– Простите, что спорила с вами.
Кэш снова повернулся к Фейт, и она почувствовала на себе его взгляд.
– Вы не должны извиняться за то, что не согласны со мной. Мне-то как раз нравится, что вы не соглашаетесь. Мне нравится, что вы задаете вопросы и никому не позволяете вытирать о себя ноги.
– Тогда что не так?
– Вы ведь знаете, почему меня прислали сюда, не так ли?
– Чтобы руководить телеканалом?
– Чтобы
