все плакала и плакала, твои глаза были плотно закрыты, и казалось, ничто не способно было утешить тебя. Я боялся, что ты утонешь в собственных слезах. Даже твоя бабушка не знала, как тебе помочь. Но затем Джун, который все это время ждал в саду, тихо зашел в дом. Он сам был маленьким, ему тогда еще даже не было и трех лет. Джун настоял на том, чтобы подержать тебя на руках. Твоя бабушка аккуратно передала тебя из своих рук в его, и когда ты впервые открыла глаза, то увидела Джуна. Улыбка, которая осветила твое лицо, была самой прекрасной, что мне довелось увидеть за свою жизнь. Словно солнце вышло после грозы.
– Дедушка, – сказала я, наклонив голову, дабы взглянуть на него, – ты хочешь сказать, что я – утка?
Дедушка поднес свои руки к моим глазам, чтобы вытереть слезы с моего лица.
– Мина, я хочу сказать, что Джун всю жизнь любит тебя. С самого первого дня твоего рождения. И он всегда будет любить тебя, это его бессмертный подарок тебе.
Я покачала головой.
– Тогда почему он бросил меня?
– Потому что он знает: ты любишь его достаточно сильно, чтобы позволить уйти.
Я зажмурилась, стоя в сыром и холодном переулке царства Бога Моря. Дедушка. Он всегда мог подобрать правильные слова, чтобы я могла почувствовать себя лучше.
Он ушел так давно. Дедушка, я очень сильно скучаю по тебе, больше всего на свете мне бы хотелось, чтобы сейчас ты был здесь.
– Смотри! – поблизости раздался тревожный крик мальчика. – За рыбным магазином плачет девушка. Что будем делать, Маск?
Следом прозвучал женский голос – гораздо спокойнее голоса мальчика, а еще он звучал немного приглушенно:
– Разумеется, подождем, пока она не выплачет все свои слезы. Как только слез не останется, у нее уже не будет сил начинать снова. У этой девочки сильный дух.
Я приподняла лицо с колен и замерла, когда моему взору предстало самое странное зрелище, что мне доводилось видеть.
Передо мной стояла девушка, склонив голову набок. Она была примерно моего роста. Ее лицо прикрывала деревянная маска, имитирующая в щелочках древесины морщины, а также румяна в виде красных кружков. У маски было лицо старушки.
Губы девушки застыли в понурой гримасе.
– С чего ты взяла, Маск? Непохоже, что она собирается прекращать в ближайшее время.
Я повернулась и чуть было не столкнулась носом с маленьким мальчиком, который, как оказалось, сидел рядом со мной. Ему лет восемь, может, девять, на нем надеты свободные брюки из конопляной ткани и тонкая куртка с деревянными пуговицами. У мальчика непослушные волосы, одна длинная волнистая прядь выбивалась сбоку, словно цветок, а на спине у него висело что-то похожее на тканевый рюкзак.
– Даже Мики не ревет столько, сколько она, – заметил мальчик, наморщив свой лоб.
Это заявление было сопровождено шумом, похожим на пузыри, которые поднимаются из глубин океана.
Пальцы мальчика коснулись плеча,
