нахмурился:
– Как думаете, зачем вы здесь? Для развлечения?
Таш повернулась и сделала большой глоток через стеклянную соломинку. Тонкий и удачный штрих, учитывая направленность вечера.
– Для чего-то другого. Но это ничего не меняет, поскольку дата свидания неизменна.
Не то чтобы он назначал ей свидание…
– Главное, я не сделаю ничего, чтобы Натаниэль испытал неловкость перед коллегами.
– Думаете, я беспокоюсь об этом?
– Не знаю, что и думать. Я понимаю, вы играете мной с того дня, как мы встретились, и вмешиваетесь в наши отношения с вашим отцом. – Как же здорово бросить ему в лицо его же слова! – Ваша компания уже выдала мне солидные комиссионные. Что еще, как вы думаете, я пытаюсь вымогать у него? Его брови приподнялись.
– Заметьте, не я это сказал.
Какой глупой она была, не видя этого раньше! Соломинка выпала из ее рта.
– Вы думаете, я имею виды на вашего отца?
В первый раз Эйден оставил свою маскировку, и этот видимый нейтралитет еле сдерживал нечто совсем иное. Нечто весьма увлекательное в своей страсти.
– Он одержим вами. А вы окружаете его вниманием и манящими улыбками, удерживаете его, беспомощно барахтающегося в ваших сетях.
Манящими? Таш не была уверена, что задело ее больше: предположение о том, что она сознательно пытается соблазнить Натаниэля, или осознание того, что интерес Эйдена к ней до сих пор был чисто стратегическим?
– Он взрослый человек. Уверена, в свои пятьдесят пять лет он умеет справляться с женщинами намного более красивыми и гораздо более опытными, чем я.
– Тогда к чему этот интерес? Чем он вызван? – настаивал Эйден.
– Он знал мою мать.
Эйден фыркнул и увлек ее за собой за ряд больших цветочных горшков, стараясь скрыться от взглядов гостей.
– В таком случае обратите свое навязчивое внимание на одного из ее других друзей. Избавьте мою семью от этого.
У Таш перехватило дыхание. Слова «навязчивое внимание» ранили гораздо глубже, чем следовало.
– Семью? Я думала, мы говорим о деньгах.
Его ноздри бешено раздувались.
– Вы всегда беспокоитесь только о деньгах?
У нее почти никогда дело не доходило до денег. Даже с Кайлом. Таш верила в его искренние чувства к ней. Деньги лишь свели их вместе.
– Думаю, это именно то, чего вы ожидаете. Это язык, на котором вы говорите.
Эйден фыркнул:
– Пытаетесь напомнить, что деньги не пахнут.
– Пахнут. Я реалистка. Но это не центр Вселенной.
– Вот только не надо о любви. – Он презрительно усмехнулся.
– Я хотела сказать: люди, только это имеет значение, хотя любовь тоже. Друг к другу. К нашим семьям. – Она сделала особое ударение на слове «семьям».
– Вы предпочли бы быть любимой, чем богатой?
– А по-вашему,
