жалея астмой,Нам не дадут родиться.
Не смешно
Мне не смешно. Кручу ногами глобус
который год. Мне не смешно.
Не веселят: ни медленный автобус,
ни солнца жирное пятно,
ни даже сын, насилующий «Лего»,
беседы пресные с женой.
И анекдот, рассказанный коллегой —
не смешной.
Мне не смешно. В сердцах гуляет кризис,
в глазах друзей – седая мгла,
соседи – в швах, не забавляет близость —
вот – вот пырнут из – за угла.
Какой тут смех? Когда – то я хихикал,
я хохотал, я прыскал, ржал.
Проникла в душу, хилую калику,
всепоглощающая ржа.
С лицом – доской теряюсь в переулках,
куда наследство перешло,
ищу, где всё ещё смеются гулко.
Мне не смешно,
и это – не смешно.
Альбина мечтает о нежном маньяке
Альбинино сердце пожар обуял,
Она не мечтает о кошке, собаке, —
Сбежавши от мира в бугры одеял,
Альбина мечтает о нежном маньяке.
В пустынной квартирке в районе трущоб,
Где каждый кусок быдлодня одинаков,
Закрывшись ракушкой, ещё и ещё
Она смотрит фильмы про нежных маньяков.
Зашторивши окна и душу зарыв,
Она забывает свой год в недобраке,
Скребёт любострастно саднящий нарыв,
И грезятся ей под кроватью маньяки.
Развод, одиночества крепнущий мак,
Желанья и боли взрывное соседство;
Она забывает чуть – чуть, что маньяк,
Фатально не нежный, украл её детство.
Она проросла из обиды и слёз.
Мужчина теперь подойдёт ей не всякий.
Вступивши со страхом, стыдом в симбиоз,
Альбина мечтает о нежном маньяке.
Про Творожкова
Автобус так глядит на Творожкова,
Как будто Творожков – не Творожков,
А весь – из вкусной массы творожковой
С начинкой из банановых кусков.
Гурмано – Бас распахивает двери,
С дверей течёт, болтается слюна,
И гражданину боязно проверить,
Доедет ли живым до Ботвина[1]?
Народ шмыгнул в раззявленный желудок,
Развеяв сон шуршаньем кошельков,
Напоминая сочных глупых уток.
Но не таков герой наш Творожков!
Он сплюнет, побредёт с печалью жуткой
Вдоль трассы, возбудив поток машин;
Такси – пираньи, шакальё – маршрутки,
Для них он борщ, упрятанный в кувшин.
Затем, с гримасой явственно недоброй
От зданий с лифтом бросится, скуля,
И терминал – двойник голодной кобры
Его проводит взглядом до угла.
Он – дальше, мимо, мимо, прочь на вдохе,
Ругая страхи вдоль и поперёк.
Домой наш Творожков вернётся пёхом
К тигрице, под её урчащий бок.
Бабуля несёт котёнка
Бабуля
