лавка» расплывалась цветными пятнами, грязный асфальт быстро приближался. Темнота.
Алексей почувствовал резкую боль в груди и открыл глаза. Яркий свет ослепил до головной боли. Под спину попало что-то острое и впивалось в позвоночник. Во рту было сухо, чувствовался сладковатый привкус пороха.
Первое, что Алексей увидел – глаза мятного цвета. Красивые, необычные…
– Очнулся!
Разговоры каких-то людей. Вдали – звуки оживленной дороги. Где-то мяукали бездомные коты.
Алексею помогли подняться. Девушка – обладательница необычных глаз. Смуглая, с красными волосами, заплетенными в косу. Осанка прямая. Да и хватка сильная, уверенная.
– Господин Ярушкин, как вы себя чувствуете? – в твердом голосе слышалось беспокойство.
Вокруг все еще кружилось. Наверное, резко встал. Ничего не понятно.
– Голова болит, – прохрипел. – Хочу пить.
Стакан воды – как вовремя. Несколько капель пролилось на толстовку. Закашлял.
– Вы были на грани смерти, я вас реанимировала.
Мир постепенно стабилизировался. Алексей вернул пустой стакан и заметил трех людей, которые изучали что-то возле разбитой витрины «Антикварной лавки».
– Реанимировала? – голос уже не хрипел, стало намного лучше.
Девушка кивнула. Но разве после реанимации возможно сразу подняться? Да и рядом не было даже машины скорой помощи. Только серый фургон, куда пара людей заносила кого-то на носилках, накрытых белой простыней.
Сердце застучало быстрее. Алексей заметил лужу крови возле двери в «Антикварную лавку». Руки рефлекторно потянулись к поясу джинсов, но не нащупали знакомую кобуру. «Точно, теперь я без табельного».
– Вы из полиции? – Алексей старался говорить как можно спокойнее.
Здесь никто не был похож на полицейских. Сигнальной ленты нет. Ничего. Внутри все похолодело.
– Алла Падерина! Лейтенант! – отчеканила девушка. – На вас напали, судя по всему, вы стали свидетелем убийства.
– Покажите удостоверение.
Алексей смотрел на Аллу, но поглядывал и на группу у витрины, которая уже закончила и направлялась в сторону фургона. Лужи крови не было. Когда ее успели убрать?
– Это же ягненочек! – послышался позади глубокий бас.
– Наконец-то, я уже заждалась вас, – Алла выдохнула.
Алексей обернулся и увидел двух приближающихся женщин… мужчин? Одинаковые, высокие, худые, одеты во все черное. Длинные закрытые платья были из плотной ткани. Кожа болезненно бледная. Бровей нет. Уши заостренные. Волосы рыжие, заплетенные во множество кос, собранных за спиной. А самое странное – черные белки глаз, причем радужка у одного белая, а у другого черная. Можно было подумать на склеральные линзы, но слишком хорошо они были сделаны.
– Милочка, мы торопились, как могли, – «черная радужка» был обладателем того баса. – Но, если бы ты сказала, что здесь наш любимый ягненочек, мы бы поспешили с большим энтузиазмом.
– Вы знакомы?
– Пересекались несколько раз, – второй голос был высоким, певучим. «Женским». – Господин Ярушкин любит попадать в необычные ситуации.
– Разберитесь с ним, а я заполню протокол.
– Достаточно! – Кулаки Алексея сжались, но он старался сохранять спокойствие. – Что здесь происходит? Кто эти люди? Что за странный косплей?
– Это не косплей, это пафос, – «белая радужка» улыбнулась.
– Не волнуйся, ягненочек, – «черная радужка» снисходительно погладил Алексея по голове, вызывая у того раздражение. – С нашей последней встречи ты краше не стал. Стресс на работе?
Алла посмотрела в папку с бумагами. Алексей готов был поклясться, что буквально минуту назад ничего в ее руках не было.
– Бывший полицейский. Тогда это все объясняет.
– Что?.. – Алексей ничего не понимал. Все эти разговоры только сильнее путали его, словно эта троица того и добивалась.
– Ты ушел с работы, ягненочек?
– Прекратите меня так называть! Я Алексей Иванович Ярушкин, а не…
– Очень приятно, – «черная радужка» улыбнулся. – Это Алла Марьевна Падерина. Я Хишир Менаше. И моя сестра-близнец Михишир Менаше. В очередной раз познакомились, ягненочек.
Ноздри Алексея раздулись. Спокойствие сохранять было сложно. Над ним откровенно издевались. Но ответить он ничего не успел, Алла грозно прикрикнула:
– Заканчиваем балаган. Стирайте ему память, чтобы я смогла
