которых выбирала себе Таисия. Спокойствие и какая-то чрезмерная доброта со стороны Лорана обескураживали её.
Она часто спрашивала себя: «Как на моём пути мог встретиться такой человек?» И до сих пор не понимала, как Лоран смог полюбить Ивана, узнав правду так неожиданно. Всё происходящее с ней было не иначе как сном. И Таисия боялась проснуться.
Лоран взял сына на руки, прижал его к себе:
– Любимый мой, я скучал, – повторял Лоран изо дня в день одну и ту же фразу.
Таисия смотрела, как ребёнок прижимается своим хрупким тельцем к отцу, как трогает маленькими ручками колючее лицо Лорана, как морщится, уколовшись щетиной.
И слёзы невольно катились из её глаз. Таисия заметила, что с рождением сына стала сентиментальной. Она плакала, потому что её сердце переполнялось любовью и заботой, которую она, по своему мнению, не заслужила.
Как-то муж сказал Таисии:
– Тая, я давно хотел спросить и не решался. Как мне называть тебя? Может будет лучше, если я буду произносить твоё настоящее имя?
– Не-е-ет, – ответила Таисия. – Моё настоящее имя не принесло мне счастья. Пусть останется всё как есть. Со старым именем я чужая жена. С новым – твоя. И мне не хочется ничего менять.
Лоран улыбнулся. Уткнулся носом в волосы жены. Вспомнил себя маленьким. Невольно дёрнулся, показалось, что отец похлопал его по плечу. Это были самые запоминающиеся прикосновения из детства.
Отец так сильно хлопал по правому плечу, что Лоран даже какое-то время дёргал этим плечом. Отучил себя от этого, когда уже стал постарше. Над ним смеялись другие дети. Тогда он убегал домой, садился на лавку и продолжительно долго терпел, чтобы не дёргать плечом.
Лоран прижал к себе жену ещё сильнее и подумал о том, что в его мире что-то поломалось в детстве, а теперь всё хорошее вернулось втройне. Он вдруг почувствовал себя в возрасте Ивана. Ощутил, какими могли бы быть объятия отца, матери. И ему на миг показалось, что Иван – это он сам.
Таисия нежно проводила по его спине, волосам. Она уже давно изучила всё, что любит муж. И Лоран, уткнувшись в её волосы, не стеснялся слёз. Всё реже вспоминал насмешки из детства и из взрослой жизни, когда над ним подшучивали его сослуживцы. Смеялись, считали его неполноценным. Пытались познакомить с женщинами, давали советы. И теперь Лоран точно знал, что весь принадлежит одной женщине и радовался, что не растратил себя на других.
И его совершенно не беспокоила былая «слава» жены. С ним она стала другой, а всё остальное было неважным. Всё остальное было в далёком прошлом.
Таисия отмечала, что любовника страстнее, чем Лоран, у неё никогда не было. Даже Николай, воспоминания о котором иногда спускали Таисию с небес на землю, и которого любила дольше всех, не был для неё таким желанным, как теперь Лоран.
Таисия поняла, что жить чужой жизнью ей нравится гораздо больше, чем своей. Но понимала
