гул от роя мыслей. Вытащив руку из её трусиков, медленно провёл по животу. Кожа такая гладкая, бархатистая.
– Я не собирался причинять тебе боль, – зачем-то начал оправдываться перед ней. Но я не мог убрать руку от её тела. Она была такая миниатюрная, что мне показалось, что двумя ладонями я мог бы обхватить её узкую талию. – Тебе надо больше есть. Ты слишком худая, – опять озвучил хрень, которую не планировал.
Она смотрела мне в глаза, молча умоляя отпустить её. Но я же не делал сейчас ничего плохого.
– Отпусти меня, – в который раз повторила она, крепко держа меня за толстовку.
– А ты отпустишь меня? – усмехнулся, бросив взгляд на её сжатые кулачки.
Она мгновенно разжала их и опустила вдоль тела. Провёл большим пальцем по животу и убрал руку. Она быстро поправила толстовку и запахнула дождевик.
– Не говори никому, что ты сделал со мной, – не смотря мне в глаза, промолвила она.
Я с ней ничего не сделал!
Твою мать, о чём она вообще?!
– Боишься, что Марк узнает, да? Ему до тебя нет никакого дела, – тем не менее продолжил своё нападение.
– Нет… Просто не говори никому… Хотя бы это ты можешь сделать? – подняла на меня глаза, в которых стояли слёзы.
Она была сейчас похожа на ребёнка, который вот-вот расплачется из-за смертельной обиды.
– Да тут даже и рассказывать нечего, – непринуждённо бросил ей, пытаясь понять, что мне делать.
Она была очень странной. Слишком странной.
– Благодарю.
Быстро выскользнув из моего капкана и обхватив себя руками, она практически побежала от меня.
– Джойс! – окликнул её. Она замерла, не повернувшись. – Хочешь, я тебя подвезу? – выдал ещё одну хрень.
Сам не понял зачем и почему.
Медленно повернувшись, стоя в паре метров от меня, она выставила руку вперёд, словно останавливая меня, и начала пятиться назад.
– Не надо. Пожалуйста, не надо, – срывающимся голосом прохрипела она и снова побежала в своём направлении.
Настоящий Волчонок.
У меня сложилось впечатление, что она боялась мужчин. Но как такое возможно, если она ездила на гонки с Марком, который далеко не святоша? Да и на гонках полно парней. И тут я вспомнил, как Джастин говорил, что её видели на моей гонке и она стояла в стороне. Потом, на следующей гонке она тоже старалась отойти как можно дальше от компании парней. Да и вообще людей. Сейчас её трясло от моей близости. И я более чем уверен, что не от возбуждения. С ней что-то было не так. С ней всё было не так. Она дикая. Она Волчонок. Но почему?! Как такое возможно?! Я перестал что-либо понимать.
Но больше всего меня смущал её взгляд. Однажды я уже видел похожий. Когда на меня в последний раз посмотрела мама, перед тем как её убили. Эти глаза, переполненные ужасом, страхом, паникой и болью на всю жизнь
