естно очень и очень мало. Пожалуй, только то, что они бывают разные и всякие. По самой грубой их классификации считается, что они разделяются на боевые и небоевые. Ну, может быть, ещё при всём этом я располагал какими-то разрозненными сведениями о том, каков диапазон воздействия различных боевых бомб. Но это опять-таки чисто теоретически. А ещё я знал из истории, что народовольцы умели изготавливать самодельные бомбы из подручных материалов. Каких именно – я мог только догадываться.
Все мои предположения легко можно было подтвердить или опровергнуть всего лишь покопавшись в Гугле. Если есть, конечно же, желание и потребность заняться столь мерзким делом. Я же к столь ужасному процессу уничтожения собственного времени относился крайне негативно. Опять же, чисто теоретически. Просто был уверен, что бедным народовольцам и не снились такие возможности, какие открываются сейчас перед каждым желающим состряпать самодельную бомбу и взорвать что-нибудь подходящее.
Скажем, можно взорвать свой же собственный дом, желая построить на его месте более удобное и комфортное жилище. Всё возможно. Согласно вашим вкусам и желаниям. Лично же я никакой дом никогда не взрывал бы. Если уж я и хотел расстаться с каким-то строением, то скорее всего разбирал бы его по камушку, отдирая от раствора. Это было бы экологически правильно. Конечно же, всё это тоже чисто теоретически. А вот строить новый дом, наверное, было бы просто замечательно. Но как-то никто и ничего такого мне не предлагал. Предлагали лишь придумать какую-то бомбу, которая, якобы, очень и очень нужна.
Может быть им вовсе и не нужна бомба, которая взрывается? Ведь многие любят использовать это звонкое слово, характеризуя очень сексуальных женщин или же нечто такое, что их поразило или удивило с первого взгляда. Всё это вихрем пронеслось в моей голове, пока ворвавшиеся ко мне в комнату соседи по общежитию отрывали меня от чистки зубов на ночь, чрезвычайно агрессивно требуя от меня срочно изготовить бомбу.
– Понимаешь, мы тут посоветовались и решили, что нам нужно сбросить во двор бомбу. Для тебя же будет лучше как можно быстрее выяснить, из чего её можно изготовить. Когда бомба упадёт вниз, то все отвлекутся. Будут разбираться с ней. Ну, а тем временем Паоло сможет войти в общежитие. Ведь если его застукают за нарушением правил ещё раз, то уж точно накажут и, скорее всего, отошлют домой. А как он может уехать? У него же сейчас такая жаркая пора. Ну, ты сам в курсе.
Хорошо, что догадались хоть слегка смутиться. Всё наше общежитие было в курсе того, что я больше трёх месяцев ухаживал за прекрасной Алисой. Водил в кино, приглашал ужинать, ездил вместе с ней на
какие-то концерты. А потом приехали из Испании эти чёртовы братья. Они даже не совсем братья. Вернее будет сказать, они не родные братья. И не двоюродные. Но сами они упорно придерживаются своей легенды о том, что они очень и очень близкие родственники. Но как я выяснил, они всего-навсего являются четвероюродными братьями. Но для них и неважно, сколькоюродные они. Они-то уверены, что они всё же братья.
Паоло и Хуан смогли всем нам своим поведением и отношением к друг другу внушить, что они братья, готовые всем пожертвовать ради друг друга. Вот этого уж никто у нас в гимназии понять не мог. Даже у нас на Востоке это считается не очень близким родством. И совсем не предполагает какой-либо жертвенности. Ну, а в Европе весь этот их бред о родстве никто и не будет воспринимать всерьёз. Но это же испанцы. Нет, вернее, они каталонцы. У них всё немножко по-другому. Намного забавнее, чем у настоящих испанцев.
Так вот, один из этих братьев играл на скрипке. Это был тот, которого звали Паоло. И именно он увёл мою Алису. На счёт раз-два-три. Я всё ещё продолжал таращиться на них, а они уже начали играть дуэтом заумные пьесы какого-то смурного Шнитке и даже успели переспать. Словом, Паоло за неделю сумел преодолеть все те барьеры, через которые я не смог перешагнуть за три месяца. А может всё было намного проще. Ведь даже я сразу же осознал, что скрутившие их морским узлом страсти-мордасти в корне отличаются от моих весьма скромных, а порой даже невразумительных признаний в том, что Алиса мне очень даже нравится, да и я, кажется, ей симпатичен.
В конечном итоге, всё это было очень больно, но не смертельно. Переболев всем этим, я даже начал уже вновь нормально с ними общаться. Меня удивляло другое. Почему все эти ребята во главе с Хуаном считали, что несмотря на всю эту непростую историю наших взаимоотношений, я всё же обязан помочь Паоло? Оказывается, что всё было очень просто. Видимо, больше некому. Ведь в гимназии я один был из себя весь такой, что мог придумать нечто, до чего никто и никогда додуматься не сможет. Ну что делать? Мне и дальше придётся работать на свою сумасшедшую репутацию. А может быть, всё-таки нет?
Я сразу же осознал, что моя надежда на то, что удастся всех убедить в том, что с бомбой лучше не связываться – это гиблый номер. Вернее, дохлый. Конечно же, у меня хватило бы запала уговорить всех. Всех, кроме Хуана. Причин тому было много. Во-первых, это была именно его идея. Во-вторых, нет в мире таких преград, которые он не преодолел бы, если речь шла о Паоло. Я сразу понял, что Хуана
