его расположение неизвестно, пансион постоянно меняет территорию, что там творят темное искусство. Одни считают его выдумкой, другие думают, что из него выпускают самых вышколенных и покладистых жен.
Видимо Шаторье тоже так считает.
Но я ни одной из них становиться не собиралась.
По словам господина Шаторье, я слишком взбалмошна и веду себя недопустимо для леди моего статуса. К моменту, когда буду официально представлена избраннику, манеры мои должны стать безупречными. Чтобы в случае подтверждения моего дара, он был передан максимально эффективно и быстро.
Я, конечно, спросила, зачем этому избраннику нужна взбалмошная невеста. Если что-то не устраивает – с удовольствием уступлю место другой. Мачеха едва сознание не потеряла от моей дерзости. Хотя извести о моем направлении в пансион её ошарашило не меньше.
Я проговорила:
– Боюсь, он разочаруется.
Однако Луи Шаторье даже бровью не повел, сказал спокойно:
– Господину видней, кого выбирать в жены. Одного только он не учел.
На мой вопросительный взгляд ответил:
– Вашего характера. Но это поправимо. Скоро в станете достаточно покладистой для всех необходимых действий.
Я хотела спросить, каких конкретно действий, но Джозет после нескольких минут смятения пришла в себя.
– Это несомненно, огромная честь для всего рода де Лафей, – сказала она. – Но как же договоренность? Нас заверяли, что за передачу дара моей падчерицы мы получим условленную сумму золотом.
Губы Шаторье чуть дрогнули, уголки приподнялись, он стал похож на хищную птицу.
– Договоренность в силе, – сообщил он. – Никто не собирается вас обманывать. Мы готовы заплатить за ее дар сразу, в качестве аванса. Причем, если заметили, пока поверив вам на слово.
У мачехи отвисла челюсть, да и я, если честно, проверила свою.
– Вы заплатите за нее до заключения брака? – едва справившись с волнением спросила она. – До передачи?
Алчная стервятница. Только и думает о наживе. Она никогда не любила моего отца, только из-за титула и наследства вышла за него. И доказать это у меня не было возможности, а потом его не стало…
Брачный посол кивнул.
– Заплатим, – сказал он. – Только прошу не задерживаться. Не люблю, когда тратят время впустую. Отправляемся завтра.
Мачеха охнула. Я тоже. Рассчитывала, что хотя бы дадут время проститься с домом, в котором провела всю жизнь. Но, похоже, мое мнение, как всегда последнее.
– Завтра? – выдохнула я, наконец, обретя дар речи. – Да кто он такой!? Скажите хотя бы, какому зверю отдаете меня на растерзание!
Глаза посла сузились, в них блеснула сталь, я подумала, что возможно перегнула с оскорблением, а он произнес:
– Ваш язык слишком остер, леди де Лафей. Уверен, в Магикус Соле вам объяснят, как им пользоваться, чтобы не навредить себе и окружающим. В восемнадцать лет вы могли бы давно овладеть этим навыком.
