а строгой марксистской программе, проект Дебора вместе с тем – одним из первых – исходит из осознания колоссального (и в целом позитивного) прогресса, достигнутого к середине XX века индустриальным капитализмом в производстве вообще и в городском производстве – в максимально широком его понимании, включающем производство повседневности, досуга и т. д. – особенно. Нерв его текстов этого периода составляет необходимость перехватить у господствующего класса инициативу в освоении и использовании всего стремительно расширяющегося спектра новых технических возможностей. Дебор проектирует «унитарный урбанизм» – градостроительство, способное направить эти вновь появляющиеся возможности на удовлетворение столь же новых желаний людей, которые, чтобы удержать людей в подчиненном положении, стремится всячески заглушить, подменить старыми желаниями, буржуазная эстетика. Именно эта эстетика во всей ее совокупности, охватывающей почти все современное Дебору искусство, в том числе модернистское, является главной мишенью его уничтожающей критики. Напротив, в области урбанизма (впрочем, в данном случае не менее уместно было бы использовать традиционный русский термин «градостроительство») Дебор вместе с единомышленниками разрабатывает сугубо позитивную, радикализирующую поиски современной ему архитектуры программу, которая остается поразительно актуальной и сегодня. Ее основные термины пронизаны духом дематериализации: это психогеография – переосмысление общего представления о городе исходя из того, что его составляют принципиально временные, изменчивые, перетекающие друг в друга атмосферы, порождаемые взаимодействием всех элементов городской среды и чувств живущих в ней людей; дрейф – практика обнаружения этих атмосфер, прокладки новых маршрутов по воле чувств и желаний дрейфующих, а также фиксации этих маршрутов в новой картографии; конструирование или строительство ситуаций (Дебор учитывает оба значения этого слова: местоположение и стечение обстоятельств) – временных и изменчивых, подобно атмосферам, но гораздо более емких, чем прежде, зданий новой архитектуры, возводимых из столь же новых материалов – желаний и чувств. Наиболее последовательно эта программа изложена в «Отчете о конструировании ситуаций…» (1957), который послужил манифестом образованного в том же году Ситуационистского интернационала.
Все тексты, вошедшие в сборник, впервые публикуются в полном русском переводе, сделанном по собранию сочинений Дебора. Одни из них выходили на страницах авангардных журналов 1950-х годов – Les Lèvres nues («Голые губы»), Internationale situationniste («Ситуационистский интернационал»), – другие были опубликованы впервые уже после смерти автора.
Алексей Шестаков
Введение в критику городской географии[1]
Во множестве занятий, которым мы заинтересованно или индифферентно предаемся, для нас есть лишь одна по-настоящему увлекательная сторона: это поиск зацепок для нового образа жизни. Какие-либо науки – эстетические или иные – быстро обнаруживают здесь свою бесполезность, поэтому их стоит без сожаления отбросить и заново очертить временные зоны наблюдения – в том числе наблюдения за некоторыми случайными и закономерными процессами на улице.
Для этого неплохо подходит слово «психогеография», предложенное одним необразованным кабилом[2] для обозначения совокупности явлений, которыми наша небольшая группа заинтересовалась приблизительно летом 1953 года. Оно не расходится с материалистическим учением, согласно которому жизнь и мышление обусловлены объективной реальностью. Если география описывает определяющее воздействие всеобщих природных сил – таких как состав почвы или климат – на экономические формации общества и тем самым на его представление о мире, то психогеография может взяться за изучение законов географической среды, сознательно организованной или нет, и ее непосредственного воздействия на аффективное поведение индивидов. Прилагательное «психогеографический», сохраняя приятную размытость, может характеризовать и данные, собранные в процессе такого рода исследований, и их влияние на человеческие чувства, и даже вообще любую ситуацию или деятельность, которая продиктована страстью к открытиям в этой области.
Издавна считается, что пустыня монотеистична. Не будет ли логичным и интересным допустить, что парижский квартал, простирающийся между площадью Контрэскарп и улицей Арбалет, располагает скорее к атеизму, забвению и расстройству привычных рефлексов?
Говорить об «утилитаризме» следует в исторической перспективе. В основе плана облагораживания города, предпринятого в период Второй империи, лежала потребность в свободной территории для быстрой переброски войск и применения артиллерии в случае массовых волнений. Однако со всех иных точек зрения, за исключением полицейской, Париж барона Османа – это город, построенный идиотом, шумный, бешеный и бессмысленный. Сегодня главная задача, которую решают градостроители, заключается в том, чтобы облегчить передвижение быстро растущего числа автомобилей. Ничто не запрещает предположить, что урбанизация будущего будет направлена на столь
Первая публикация – журнал
Кабилы – народ берберской группы, живущий в северной части Алжира.
