других как старших, так и младших рас. Он целенаправленно шел в особняк царевны, чуя следы мощной энергии, которая манила его. Следом шли самые фанатично преданные ему ученики, входившие в самый высокий круг общины бархаддиров. Остальные разошлись по городу и расправлялись с Черными стражами и ополченцами, собранными из гвардии царевны.
В городе началась настоящая резня: дома горели, противники практически не уступали друг другу по силам, однако на стороне бархаддиров была оккультная магия темного измерения Кхирны – владычицы смерти и чумы. Город медленно умирал, крики солдат постепенно утихали, а зловещий смех ассасинов-бархаддиров лишь усиливался и превращался в гоготание сотен их темных душ. Помощи городу было ждать неоткуда, ведь перед тем, как прийти в Саттнот, они отрезали его от остальной империи хитроумной уловкой, заставив силы империи и союза рассеять свои армии в самые крупные провинции, подвергшиеся нападениям возраставших сил мятежников, которые заручились поддержкой культа.
Най’Ата стояла на вершине холма, на котором возвышался ее прекрасный особняк-резиденция, и отстреливала ледяными залпами наступавших на холм фанатиков. Однако наступление было лишь очередной уловкой хитрого брассийца, который собирался подточить ее силы. И когда Най’Ата была измотана боем и впала в отчаяние, сражаясь с элитой культа, он шел спокойно и хладнокровно, будто вокруг не бушевало пламя и не лилась кровь.
Убив последнего фанатика, Най’Ата увидела, как Кукловод вышел из черных густых клубней дыма и пепла. Сначала показалось его покрытое руническими шрамами лицо, зеленая радужка на фоне черных белков и лысый череп лишь с одной косой, развевавшейся на ветру. Он в упор посмотрел на нее с ехидной ухмылкой, а затем, выхватив черный изогнутый клинок, стал все быстрее приближаться.
Най’Ата в отчаянии создала ледяной меч и атаковала Кукловода первой, легко ранив его в щеку. Брассиец не расстроился, понимая, что измотанной она не причинит ему много вреда. Рыжеволосая бестия сражалась яростно, но так и не смогла стереть с его лица зловещую ехидную ухмылку. Лишь обрезав серую косу, она разозлила до этого сохранявшего хладнокровие Кукловода. Тот ударил ее мощным выпадом в грудь, и кровь хлынула из раны, окропляя снег вокруг. Най’Ата упала замертво.
Расправившись с царевной, Кукловод громко и зловеще окликнул шедших за ним следом приспешников:
– Ищите девчонку. Она где-то здесь, я чую ее. Кучка недоделанных идиотов, если вы ее не найдете, я выпотрошу вас живьем!
* * *
Сапфрина сидела в подвале особняка и через маленькое окошко наблюдала за сражением и смертью матери, едва сдерживая плач. Ее охватил гнев. В ней пробудились дремавшие силы огня и льда, образовывавшие ледяное пламя. Выбежав из подвала, Сапфрина убила нескольких культистов, обыскивавших особняк, после чего выбежала на улицу и упала к бездыханному телу матери. Плача, она просила ее не умирать, но царевна не отвечала.
Видя
