на десятки отрубленных голов на заборе. В чувство меня привел стон в обозе. Раненых вытаскивали и перекладывали на носилки. Я поймала взгляд женщины, стало так стыдно, что я, проехав с ней четыре дня бок обок, даже имени ее не знаю.
Соскочив, я схватила ее за руку. Меня не отталкивали, так мы и вошли в помещение, по-видимому, выполнявшему функцию лазарета. Женщина крепко сжимала мою ладонь. Откуда силы только.
За нашими спинами засуетились воины и, быстренько переложив раненого возницу на плащи, утащили в другой домик. С нами остался только целитель. Низкорослый мужик с огромными, словно лопаты, руками, бережно, словно тростинку, ощупывал мою спутницу, а я, наверное, впервые за все время по-настоящему рассмотрела ее. Красивое молодое благородное лицо, длинные светлые пшеничные волосы, они закручивались мелкими спиральками и придавали своей хозяйке задорный вид. Но не сейчас.
Раньше она казалась мне полной, теперь же я видела, что полнота ее только в определенных местах, которые только красят женщину. Высокая полная грудь, узкая талия и пышные бедра – все это наверняка делало ее привлекательной в глазах мужчин. Сейчас зеленые глаза полные боли словно выжжены, но в них проглядывалась сила и стойкость, не было безумия, которое я так часто видела в глазах молодых девушек, подвергшихся насилию.
Женщина справлялась со своим горем, столько силы, казалось, что это вовсе не ее несколько часов назад жестоко попользовали и бросили умирать. Целитель задавал ей вопросы, смысл которых проскальзывал мимо меня, она отвечала четко и уверенно. Морщилась от боли, но не показывала этого. В какой-то момент она поймала мой взгляд, и улыбнулась.
Мне улыбнулась такой теплой улыбкой, словно была благодарна мне. Вот только за что?
Я не могла держать себя в руках. Во мне бурлила магия. Она клокотала, оглушая, и требовала выхода. Я не справлялась, впервые с того момента, как у меня на глазах умирали наши наставницы жрицы. Но тогда я лишь сочувствовала этим сильным женщинам, их просто жаль. Сейчас же я чувствовала боль. Острую пронизывающую позвоночник боль и она не утихала. Женщина коснулась моей руки, легкое и такое теплое пожатие. И я расплакалась, тихо сдерживая всхлипы. Было так стыдно за себя и обидно за нее.
– Ну что ты девочка, все позади. Главное, что мы живы, остальное пройдет и забудется.
Я была не согласна с ней, не забудется. Ничего не забывается, стираются фразы и лица, но не чувства. Боль, она остается навсегда. Целитель закончил осмотр и вышел, в комнате мы остались вдвоем. Я присела на стул возле кровати, на которой лежала женщина и облокотилась на высокую спинку. Только сейчас поняла, как устала.
– Надо бы нам представиться друг другу, а то неудобно как-то.
Я улыбнулась сквозь слезы. Оказывается, не одну меня беспокоил тот факт, что мы даже имен друг друга не знаем.
– Меня Селестиной зовут, я из пограничных земель, наша деревня прямо около Тумана располагалась. Вот мы первые и поплатились за глупость наших Вардов. Ты тоже с тех земель?
Я
