ни разу. Хотя шел и нес наравне со всеми. Да он вообще не устал, по-моему.
– Вот же наблюдательный старый хрыч, – выругался ворчливо Гордей. – Ладно, уговорил, скажу я тебе правду, но ты обещаешь мне, что не будешь кому-либо об этом говорить. Да и не изменишь своего отношения к нему.
– Хм, – хмыкнул задумчиво монах. – Весьма странные у тебя требования, но хорошо. Я согласен.
– Это не мой ученик, а избранный бога, которого послал он для помощи нам, – тяжело вздохнув, ответил Гордей.
Я, честно говоря, не понимал, почему он скрывает этот факт, пока не увидел глаза Соренто. Наверно, я впервые ощутил себя не в своей тарелке не от злобного или гневного взгляда, а от почитания. Причем не простого, а фанатичного. По-моему, если дать ему волю, он сейчас молиться на меня будет. Его алчный взгляд пробирал до костей.
– Я – всего лишь временный сосуд силы бога Яруга, – делая непроизвольный шаг назад, произнес я. – Его помыслы и знания мне недоступны. Я лишь оружие, что призвано, дабы помочь вам в борьбе против силы демонов.
– Соренто, ты его слышал? – грозно сказал Гордей, становясь между мной и монахом. – Это даже не тень бога, а лишь частичка дареной силы, и то, чтобы нам помочь. Ты понял? Он не сможет ответить на твои вопросы!
Монах неверяще посмотрел на отшельника, но через пару минут, видимо, до него дошел смысл слов. От этого его вид стал, словно у обиженного ребенка, у которого отобрали самую вкусную конфету, сказав, что это пустышка. Меня от такого перехода аж передернуло. И это один из умнейших монахов храма Яруга? Да он же полностью больной на голову фанатик. Это же видно невооруженным взглядом. Теперь-то я понимаю опасения Гордея.
– Печально сие слышать, – вздохнув, произнес наконец монах, после посмотрел на меня молящим взглядом и спросил: – Неужто он даже частички своих знаний не даровал тебе?
– Боюсь вас расстроить, но даже духовной силой мне пришлось овладевать под чутким руководством уважаемого учителя, – облегченно выдохнув, ответил я.
– А ведь действительно, – нервно хохотнул Гордей. – Я же его учил искусству владения духом, а то силы много, а по факту умений никаких.
– Как же так? – растерянно спросил монах, пребывая в своих мыслях, и пошел к выходу.
– Вы эту реакцию имели в виду? – спросил я Гордея, когда мы остались одни. Не считая дрона любопытной Ленки.
– Именно, – тяжело вздохнув, ответил Гордей. – У него всю жизнь была и есть навязчивая мечта узреть бога или хотя бы прикоснуться к его знаниям.
– Ясно, – растерянно произнес я.
– Ладно, пошли уже, – неуверенно произнес Гордей, направляясь к выходу. – Надеюсь, он не будет совершать глупостей. Но к его настырным вопросам будь готов. Он сейчас отойдет и засыплет тебя ими.
– Но мы же все уже пояснили, – растерялся я.
– Ты думаешь, наши слова успокоят внутренний зуд фанатика? – иронично спросил Гордей. – Что-то плохо верится.
М-да. Вот это
