даже во время спора, когда никак не можем согласиться друг с другом, мне так хорошо, так светло на душе.
Сцена снова меняется. Я захожу в комнату сестры. Вижу, как она крутится перед зеркалом, поправляя прическу. Светло-карие глаза, почти такие же, как у меня, лишь немного темнее и с зеленоватым отливом, взволнованно блестят.
– Мали, ты представляешь. Сегодня приедет принц! Он… он сделает мне предложение, я в этом уверена. Боги, Мали, я так его люблю, – с восторгом восклицает она, обнимая меня.
Я прижимаюсь к ней крепко-крепко. От неизбежной разлуки хочется плакать. Но не только поэтому. Плакать хочется от чего-то еще, чего-то пока еще неясного.
И вот я стою у подъездной дороги. За руки меня держат мама и папа, но их сейчас не видно, они – всего лишь размытые образы. Они пока еще со мной, они уйдут чуть позже, когда горе наполнит наши сердца. Я смотрю вслед отъезжающей королевской карете, пышной и невероятно красивой. А внутри все рвется на части, потому что кажется, будто мы с сестрой больше не увидимся никогда.
Сцена меняется в последний раз. Родители пытаются меня удержать, но я все равно вырываюсь. Бросаюсь к лежащей неподвижно сестре.
– Лани! Лани! – кричу в испуге, еще надеюсь, что все не так страшно, как кажется.
Припадаю к груди любимой, единственной сестры. Глаза закрыты. Может, она просто спит? Но ее грудь не вздымается. Лани не дышит. С испугом отстраняюсь от нее, отшатываюсь. Только сейчас понимаю, что все на самом деле страшно. Ее тело – худое, иссохшее. Кожа – мертвенно бледная, даже какая-то серая. Впалые щеки и тонкие пальцы, словно осталась только кожа, обтянувшая кости.
От Лани веет холодом и пустотой.
Вот, что от нее осталось. Только холод и пустота.
Я проснулась на судорожном то ли вздохе, то ли всхлипе. Меня трясло, по лицу стекали слезы. Подняться смогла не сразу. Но, собравшись с силами, все-таки встала, добралась до ванной. После того, как умылась холодной водой, стало легче.
Уткнувшись лицом в ладони, беззвучно прошептала:
– Я отомщу за тебя, Лани. И за маму с папой тоже отомщу.
Оставшуюся ночь кошмары больше не мучили. Правда, ближе к утру приснился дождь. Я бежала, спешила укрыться, чтобы не намочить платье. Но в последний момент, когда укрытие было уже совсем близко, поскользнулась и упала прямо в лужу. Всплеск воды совпал с каким-то грохотом и пронзительным: «Мяу!»
Я открыла глаза и буквально подскочила в кровати. Заморгала, с удивлением осматриваясь по сторонам. А в комнате творилось какое-то безумие. По полу текла вода. Между прочим, ее натекло уже приличное количество. А по воздуху, беспорядочно взмахивая кожистыми крыльями, носился рахникор. Все это сопровождалось грохотом, потому что рахникор сшибал на пол разные вещички. Вот сейчас, например, досталось многочисленным флаконам, расческе и прочим мелочам, лежавшим на трюмо. Все это, естественно, падало в воду, поднимая
