телевизора. Её так много, что он не в состоянии её полноценно переварить. К тому же, она очень противоречива. И моё старенькое серое вещество, к тому же получившее двадцать лет назад огромную дозу стресса, начинает давать сбои и работать как-то совсем неправильно.
К тому же, я давно пришла к выводу, что вся наша жизнь основана на сплошных шаблонах и стереотипах, с которыми я категорически не согласна. Но за их рамки трудно выходить даже мне, которая всю свою бурную жизнь позиционировала себя как антимещанка и антиобыватель. Я всегда начисто отрицала те ценности, которыми живёт большинство. Из-за этого я так и не нашла своего места в обществе, не стала его «полезным членом», к чему меня призывали с самого детства все на свете – школа, бабушка, люди, которые меня окружали.
Вот до чего все они любят учить жить других! Нет, даже не учить, а поучать. Я постоянно хлебаю их нравоучения. Они исходят буквально ото всех – от моей дочери, с которой я недавно решала прекратить всякое общение, от бывших знакомых, и вот последнее – от двоюродной сестры. Это было сегодня. Она мне и раньше высказывала своё «фэ». Якобы я пишу не то, что надо, пишу поверхностно и, как она выразилась, полуправду, потому что мне не дано поставить себя на место другого человека, влезть в его шкуру. И сегодня она повторила все свои претензии, видимо, свои обиды она будет помнить всегда.
А я, чёрт возьми, мягкотелая интеллигентка, я не умею давать отпор, когда на меня наезжают, поэтому это делают все, кому не лень. В интернете проще – там нетрудно заблокировать кого угодно. То есть, общение с вышеперечисленными родственниками происходит тоже в интернете – у меня вообще в последние годы нет другого общения ни с кем.
Впрочем, недавно я решила позвонить старым друзьям на свою малую родину. И получила такой щелчок по носу, что даже вспоминать противно. Бывшая подруга (я училась с её сестрой в старших классах) несла такой бред, что у меня повяли уши. Она судила меня со своей низенькой колокольни обывателя, всю жизнь просидевшего на одном месте – она боялась высунуть свой нос дальше родительского дома, да и личная жизнь у неё совсем не сложилась, но она считала, что имеет право осуждать меня, хоть о моей жизни она знала только понаслышке!
Я и так в последние годы живу в полном уединении, почти не выходя из съёмных хибар, которые я меняю со свистом – увы, не по своей вине. А теперь надо было придумывать что-то такое, чтобы вообще свести любое общение к минимуму, потому что оно мне приносит только одни неприятные эмоции.
Если ты раньше жил, особо ни о чём не думая – было не до этого, то, когда ты дожил до «преклонных годов», мысли лезут в голову сами, можно сказать, автоматически. Мысли известно о чём – о прожитой жизни. Они не дают спать.
Одна тётка везде пишет про меня, что я пишу о совести, чести и прочем таком, и вроде я не имею на это права, поскольку я её, этой совести, не имею. Тётка делает такие выводы всего лишь на основании того, что якобы она пыталась делать мне добро, а я, сволочь такая, это не оценила и, мало того, в ответ эту тётку всячески обидела.
Бог с ней, с этой тёткой. Её так называемые «благодеяния» были грязными, делались с грязным умыслом и вопреки моему желанию, потому что мне от этой тётки ничего не надо было – такие, как она, мне глубоко противны.
Но никто себя не судит беспристрастнее, чем сам человек. Я знаю про себя такое, чего никто про меня не знает и никогда не узнает. Я это никогда не расскажу своему психоаналитику и кому бы то ни было. К священнику я тоже не пойду, поскольку ни одной минуты не верю в то, о чём глаголет организация, от лица которой действуют эти товарисчи.
Да и что я могу сделать сейчас? Покаяться? Да, я раскаиваюсь, но толку-то от этого раскаяния? Изменить-то всё равно ничего нельзя. В петлю я тоже не полезу – мне и так осталось немного, и вообще я на такие ужасные вещи совершенно не способна – я трусиха. Больше того, совсем недавно я опять совершила ужасную вещь. Впрочем, это было не действие, а всего лишь мысли. Но мои мысли приводят к страшным последствиям, хотя мне, конечно, хотелось бы думать, что всё это совпадение, но судя по всему, это не так. Мысли, черт бы их побрал, материальны, я в этом убедилась на собственном опыте, и не раз.
Конечно, я, как абсолютно всякий человек, могу убедить себя, что я ни в чём не виновата и найти себе миллион оправданий. Мол, эти люди сами были виноваты, за что и поплатились. И в каждом конкретном случае я могу эти их поступки охарактеризовать с очень большой убедительностью таким образом, что это не я им, а они мне нанесли моральный, и не только, ущерб, что это я от них пострадала. Но всё-таки где-то в глубине души я прекрасно понимаю, что это я – злодейка, а они жертвы, поскольку я продолжаю жить, а они умерли…
Но пусть они радуются на том свете: Бог меня очень сильно наказал за мои прегрешения. На старости лет (хоть старухой я себя совершенно не чувствую, но объективно же это так!) я нищая, больная и бездомная. Опять же – другая тётка выговорила мне, что я, якобы, когда пишу такое, «ною
