что я не сошла с ума. Ему было важно убедиться, что я действительно вижу то, что происходит на самом деле.
Я быстро соскочила с подоконника и прямо в домашних тапочках выбежала из квартиры. Преодолев все ступени на пути к выходу из подъезда, мои все еще дрожащие ноги выскочили на солнечную улицу. Сердце колотилось так, точно планировало выдолбить в моей груди тоннель и вырваться на воздух. Подхваченные ветром волосы залепили мне глаза, но я вслепую продолжала идти в сторону той самой лавочки, где сидела девушка, попутно приводя прическу в порядок, собирая тапками пыль и камни и стараясь не задохнуться от нахлынувших эмоций.
Правда, когда я достигла точки назначения, меня ждало огорчение. Отрезвляющая правда. Девушки на лавочке не было. Скорее всего, она ушла по своим делам, пока я спускалась из квартиры на улицу.
Бесследно исчезли и кружащие в небе певчие птицы, которых я видела из окна кухни. Не было даже намека на их щебетание, на взмахи их крыльев.
На этой солнечной октябрьской улице не осталось ничего, что свидетельствовало о том, что я видела из своей квартиры. Ничего, что могло бы доказать мне самой, что я не сошла с ума. Что я действительно видела то, что видела. Что я видела Ирку.
– А ты думала, что все они будут тут тебя ждать? Чтобы подтвердить, что ты не ку-ку? – почти прокричала я на весь двор, больно сжимая кулаки вытянутых вдоль туловища рук. В горле защипало, глаза стали влажными. Играющие неподалеку дети отвлеклись от мяча и начали удивленно таращиться на меня – странную растрепанную девушку в домашних тапках, громко разговаривающую сама с собой. Наверное, я походила на городскую сумасшедшую. Примерно такой я себя и ощущала. Сумасшедшей.
На слабых ногах я торопливо пошла в сторону дома и по пути принялась корить свою разгоряченную предстоящим свиданием фантазию за излишнюю наивность.
«Как ты могла подумать, что это Ирка?», – вновь и вновь задавала я себе один и тот же вопрос.
Действительно, мое поведение было глупым. К тому же, вся эта история была наполнена чудовищно гипертрофированным трагизмом, какой я видела только в художественных фильмах. Мертвая подруга стоит живая под окнами. Пробежка в тапочках. Разговаривающая вслух девушка у пустой лавки. Испуганные дети. Прямо-таки сцена для мексиканской мыльной оперы.
Если бы в тот момент меня увидела бабушка Зина, то, наверное, не смогла бы сдержать слез. Мало того, что я решила, что ко мне пришла именно ее мертвая внучка, что, несомненно, ранило бы ее сердце, так еще бы старушка попросту сочла меня лишившейся рассудка. А это тоже ее бы расстроило.
С недовольной физиономией я вошла в квартиру, села на тумбочку для обуви, окончательно отдышалась, а после решила, что пора уже прийти в себя. Надо было просто забыть о своем конфузе на детской площадке, как о страшном сне.
– Девушка всего лишь оказалась сильно похожа на Ирку. Ну перепутала, с кем не бывает? Ну сделалась слишком впечатлительная перед свиданием, нельзя что ли? – прохрипела
