больше не надо!
Оставь попытки захватить себе всех.
Я не хочу в коллекцию
Бабочек на булавках.
Искушение – это грех,
Подобную лекцию
Читают бабушки на подъездных лавках…
Но ты каждый день по новой –
То улыбнёшься, то тронешь,
То сердце наполнишь истомой…
Однажды ты сам в этом море потонешь.
И никто не кинет спасательный круг…
Лови бумеранг, милый друг.
Одинокая скрипка
У кого-то позвоночник – флейта,
Меж позвонками
Сквозняками
Гудят привязанности и чувства…
Барабан позвоночник чей-то,
Там в позвонках – пусто.
У меня же – скрипка внутри.
Голова – набалдашник грифа.
И горит. Вся горит,
Посмотри!
Требует музыкального рифа.
Струнами-нервами
Натянута на хребет душа.
Звуками робкими первыми,
Практически не дыша,
Начинаю вести разговор.
Смычком по костям веду.
Как в бреду,
Усиливаю напор,
Голос становится форте,
В голове – очень сильно пьяно.
Сердце стучит как-то равно –
Плохой из него метроном…
Особого сладкого сорта
Душевные тонкие раны
Когда между явью и сном
Лопается какая-нибудь струна.
Звенит хорошо, дрожит!
А потом просыпаюсь одна.
А потом – тишина.
В голове после ночи гудит.
Такт мой сбит,
Ослаблены все колки,
И мелодия больше не льется.
И сердце вдруг ровно бьётся,
И сняты все мыслей силки.
И лишь позвоночник саднит,
Натёртый шершавым смычком…
Не глотается в горле ком.
Всё болит.
Ничего не сулит
Хорошего
Скрипичное мелкое крошево…
Но я не чувствую себя брошенной,
Ведь ты был совсем не обязан
Слушать моё выступление…
Только прошу, обрывай мои фразы
В следующий раз лучше сразу,
Чтоб не осталось стремления
Делиться с тобой своим пением.
Так будет всем безопаснее.
Хотя нет ничего прекраснее,
Чем игра на душевной скрипке.
Мы могли бы сыграть менуэт,
И, несмотря на ошибки,
Из нас вышел бы чудный дуэт.
Только вот я – поэт,
А в тебе ничего от искусства нет.
Свидание на Неве
Мой
