сокрушённо кивнул Сергей Сергеевич. Снова его выворачивает наизнанку. Простите моего бедного друга. Блюёт…
Полицейские помялись, потом тактично пожелали:
– Счастливо вам добраться до дома! – и уехали.
Больше французские законники русским однополчанам не попадались.
Полагаю, что и тем и этим в ту ночь повезло…
Алябьев и Краснов опять где-то пили, их опять куда-то несло…
В общем, погуляли, завершив свой ночной славный поход «прорывом Южного фронта красных конным корпусом генерала Мамонтова», о котором товарищ Лев Троцкий в своей телеграмме товарищу Владимиру Ленину отозвался так: «Белая конница прорвалась в тыл Красной армии, неся с собою расстройство, панику и опустошение».
В седьмом часу утра следующего дня Алябьев проснулся в постели Сюзанны. Её самой в ней не было. На полу у кровати, откинув подушку и подложив под голову сильную руку, на мохнатом одеяле лежал Краснов, накрытый ярким покрывалом.
Едва Алябьев зашевелился, штабс-капитан полусонным голосом произнёс:
– Серёжа, помнишь, как под Перекопом драпали, а? И вчера почти так же…
– И зачем ты, Коля, с той шпаной сцепился? – в ответ посетовал Алябьев. – Их куча, а нас всего двое… Где Сюзи, не знаешь?
– Убежала полчаса назад. Сказала, что принесёт нам рассолу… Сказала, что капустного… На худой конец огуречного… Хотя, если по мне, так хрен редьки не слаще… – Краснов сел, интенсивно потёр ладонью крепкий затылок, помассировал пальцами лицо, больше опухшее от ночной драки, чем от алкоголя, и проинформировал Алябьева: – Серёга, вон на тумбочке стоит вино… Красное… Хочешь? Я не хочу… Чаю хочу!
В комнату ворвалась смугловатая блондинка лет 22-х с сияющими глазами. В руке у неё была полуторалитровая «Магнум» от шампанского, запечатанная пробкой из газеты.
– Вот! Достала! – победно воскликнула она.
Прикрываясь покрывалом, Краснов поднялся, взял у Сюзанны бутылку, вытянул зубами пробку, выплюнул её в ладонь и глотнул из горлышка, словно проверяя, можно ли ему и его другу пить это пойло.
Попробовав его, и даже, как будто пожевав, он обернулся к капитану:
– Серёжа! А ведь она нам настоящий капустный принесла! На-ка, держи! Самый смак!
Сделав несколько больших глотков, Сергей Сергеевич с удовольствием выдохнул из себя пожароопасную смесь жгучего перегара с капустным духом и попросил хозяйку:
– Сюзи, не сочти за трудность, угости нас горячим чаем.
– Я сейчас, Серж! Сейчас! – заторопилась она и убежала.
Сергей Сергеевич сделал ещё пару глотков и передал Краснову посудину:
– Допивай, Коля. Больше не буду…
– Всё у них через ж… – буркнул тот. – Рассол-то, и тот в бутылке.
Осушив её, он печально вздохнул: – Эх… Как там у твоёго тёзки? У Есенина? Я покинул родимый дом, голубую оставил Русь… – и ещё печальнее вздохнул: – Эх…
– Да, из банки
