чтобы этот жирный тип, увидев меня, гаденько не улыбнулся. – И он опять возмущённо воскликнул о ком-то: – Десять лет он был мне другом! Десять лет! И сегодня он оказался предателем! Понимаете, мсье? Предателем!
– Все мы бываем предателями в приглянувшемся нам случае, – ответил Алябьев. – Ещё бузить будете, или с вами опять нужно по-плохому?
– Нет-нет! Не буду! Мне стыдно, что я сорвался! Простите… Буду вам очень признателен, если полиция мной не заинтересуется! – он протянул Алябьеву деньги.
– Не нужно. Мне платят за мою работу, – ответил Сергей Сергеевич.
– Чаевые, – пояснил тот, смотря на собеседника с недоумением: дают, а он отказывается!
– Мсье, я не официант, – тоже объяснил ему Алябьев. – А мои чаевые – это ваш револьвер. И не вздумайте ещё раз направлять оружие на человека. Оно, к вашему сведению, стреляет и последствия бывают очень плачевными. И ещё знайте: если бы вы выстрелили в мадемуазель Мартен, я бы вас на куски порвал. Так что легко отделались.
– Я понял, мсье… – Ламбер убрал деньги, потрогал челюсть и заметил: – Хлёстко бьёте, – а потом пожаловался: – Револьвер мне покойная сестра подарила. Жалко…
Сергей Сергеевич разрядил барабан маленького «велодога», убрал патроны в свой карман, вернул оружие Ламберу и настоятельно посоветовал ему:
– Пойдите к мадемуазель Мартен, а потом к мсье Перрену и извинитесь перед ними за свой дурной поступок. Если желаете, я схожу вместе с вами. Но уж если они решат обратиться в полицию, то это их дело.
Ламбер встал перед Лилиан на колени, извинился и слёзно попросил на него не заявлять. Она ответила, что заявит в полицию только в том случае, если сначала заявит мсье Алябьев или рекомендует ей сделать это. Сергей Сергеевич поморщился, и девушка сказала:
– Тогда я вас тоже прощаю, но знайте: если бы вы выстрелили в мсье Алябьева, ваш бы револьвер меня не остановил! Я бы загрызла вас даже мёртвая!
И в тот момент, смотря на управляющую доходным домом мадемуазель Мартен, Алябьев нисколько не усомнился в её словах: загрызла бы!
Толстый мсье Перрен, сбежавший с места скандала, едва Ламбер отпустил его пиджак и направил револьвер на Алябьева, выслушал своего обидчика, кивнул ему, дескать, извинения принимаются, в полицию, так и быть, обращаться не стану и, действительно, улыбнулся ему на прощание весьма гаденько.
После того, как всё дело было по-хорошему улажено, мсье Ламбер сказал Алябьеву:
– Я ваш должник, – однако, спустя день, он съехал с квартиры в неизвестном направлении, видимо, передумав оставаться в должниках, ведь слово «должник» сродни слову «совесть».
Итак, Алябьев и Лилиан поехали в «Ротонду», где пробыли до двух ночи. Пожалуй, это можно было назвать их первым свиданием и, надо сказать, что дочь мсье Мартена вела себя очень достойно. Здесь каждый посетитель старался привлечь к себе внимание, хоть какое-то. Она же, совсем не стараясь, его привлекала. Как
