возразить, но верзила развернул его на месте и толкнул в сторону своего столика:
– Иди-иди! И не мешай людям отдыхать! – а потом протянул Сергею Сергеевичу ладонь со средних размеров сковородку: – Меня зовут Клод Ришар.
– Серж, – коротко назвался Алябьев, осторожно пожимая ладонь верзилы, готовый в любое мгновение вонзить в неё хоть вилку и избавиться от рукопожатия.
Но верзила отнюдь не собирался скандалить. Он наклонился к Алябьеву и Лиле и сказал:
– Мадемуазель! Мсье! Простите моего младшего брата. Он чересчур избалован дамским вниманием, и любой отказ воспринимает очень болезненно. Такая уж у него дурная натура, – а потом отвесил в адрес Лилиан искреннюю похвалу: – Вы прелесть, как хороши.
Поцеловав девушке руку, верзила отчалил.
Молодую девушку ещё несколько раз приглашали танцевать, но она сразу же вежливо отказывала всем приглашавшим и танцевала только с Алябьевым, танцевала очень хорошо и легко, и он несколько раз ловил завистливые мужские взгляды. Она всё больше и больше нравилась ему, но он всё жестче и жёстче запрещал себе привязываться к ней, помня о том, что старше Лили почти на 23 года.
Домой их отвозил уже знакомый нам русский таксист Михаил Царёв. Видимо, зная со слов Краснова, как он погулял с Алябьевым последний раз – вряд ли Коля удержался, чтобы не рассказать – поручик на прощанье озорно подмигнул Сергею Сергеевичу и шепнул:
– Как-нибудь нужно нам всем собраться, – и добавил, имея в виду дочку домовладельца: – А она весьма хороша собой, Серёжа! У тебя губа не дура! Только не очень ли молодая?
– Молодая, Миша, – шепнул в ответ Алябьев. – Но у меня с ней ничего нет, мы друзья.
– Да хоть бы было и не так. А если даже и так: не упускай её!
Перед расставанием девушка посмотрела на Алябьева по-женски выжидающе: «Что вы ждёте? Целуйте!» И тогда он взял ладонь Лили в свои руки и вынужден был напомнить ей:
– Нет, наш пароход ещё не пришёл.
Однозначно, Лилиан обиделась, потому что на следующее утро еду ему принесла не она сама, как обещала, а консьержка Мари.
– Молодая хозяйка сегодня хмурая, – как будто между прочим сказала она. – Кусаться не кусается, но шипит. А Дезире выговорила за его нерасторопность, что, впрочем, поделом.
– Спасибо, Мари, – пряча улыбку, поблагодарил её Алябьев. – Сегодня я попытаюсь не попадаться мадемуазель Мартен на глаза.
Глава III
Один Бог ведает, как зарождается мужская дружба
Итак, утром следующего дня Сергей Сергеевич отправился на улицу Муфтар в кафе «У друзей». Пришёл без семи минут девять, заказал чашку кофе и сел в углу за самый дальний столик, лицом к двери. Народу было немного, всего шесть-семь человек. Алябьев нарочно выбрал это кафе подальше от тех мест, где, по его мнению, мог «работать» Тибо-Колотушка, и где его могла знать местная публика. Но Алябьев ошибся. Едва Тибо появился на пороге заведения, а он пришёл с завидной немецкой
