себе не мог, что хоть с кем-то могут поступить так, как поступили со мной. А уж то, что так поступят не с кем-нибудь, а именно со мной, доселе не могло привидеться мне даже в гриппозной горячке…
Морально я уже готовился к суду. Может, там наконец все выяснится? Ведь кто-то из моих знакомых должен прийти на суд. Кто-то кроме Аллы и Фигуркина…
Понятно, все думают, что я мертв. И что меня убил бывший однокашник Носов. Вот и любопытно, придет ли кто-нибудь поглазеть на этого Носова? Как бы мне ни хотелось, эта возможность, пожалуй, маловероятна. Допустим, я узнаю, что моего коллегу убили. Пойду ли я на суд над его убийцей (если только меня не вызовут как свидетеля)? Ответ: конечно, нет. И думаю, что так ответит любой нормальный человек. Так что даже на суд особо рассчитывать не приходится. Разве что в Фигуркине там взыграет совесть… Но нет, для него обратной дороги нет. Равно как и для Аллы.
Однако на следующий день после паскудного «опознания», совершенного Фигуркиным, ко мне все-таки направили психиатра. Видимо, следователь не смог до конца выдержать твердость характера и вновь проявил мягкотелость. Или, может, какой-то вышестоящий начальник настоял на экспертизе.
– Здравствуйте, – со слабым подобием улыбки сказал вошедший в мою камеру пожилой человек в очочках. – Меня зовут Филипп Филиппович. А вас как?
– Устин Ульянович, – ответил я ему в тон.
– Что ж, давайте разберемся в этом, – вздохнул Филипп Филиппович, присаживаясь на табурет.
– В чем именно? – усмехнулся я, по-прежнему лежа на нарах.
– В том, действительно ли вас зовут Устин Ульянович.
– Понятно, – выдохнул я. – Вы психиатр?
– Как вы догадались? – вскинул брови Филипп Филиппович.
– Доктор, – произнес я, тоже принимая сидячее положение, – вы пришли проверить, являюсь ли я ненормальным, верно? Но, кажется, о моем слабоумии речь не идет, так?
– К чему это вы? – не понял врач.
– Ну кем вы еще можете быть, если не психиатром? Тут и ребенок сообразил бы.
– А, вот вы о чем, – наконец уразумел Филипп Филиппович. – Да, вы правы, слабоумным вас действительно не назовешь. Это я понял еще по вашему делу.
– А со следователем тоже беседовали?
– Безусловно.
– И вы согласны с его версией?
– Версией чего?
– Того, что я не тот, за кого себя выдаю.
Доктор замялся:
– Мм… собственную оценку мне выносить еще рано…
«А может, это мой шанс?» – немедленно подумал я и решил дополнительно прощупать доктора.
– Филипп Филиппович, но если откровенно? – Мой голос невольно начал дрожать. – Вы ознакомились с делом, поговорили со следователем… Что вы думаете?
Снова помешкав, психиатр произнес:
– Что ж, если откровенно… Если откровенно, у меня пока имеются две версии. Либо вы симулируете, то есть притворяетесь, либо
