это одно и то же, – махнул я рукой.
– Вы напрасно считаете, что я заведомо окажусь не на вашей стороне, – помолчав, продолжал доктор. – Если ваш рассудок действительно помрачен, то, поверьте, я удостоверю этот факт. Я независим в вопросах психиатрии, и здесь никто не может на меня повлиять.
– Да не помрачен мой рассудок, не помрачен! – в отчаянии простонал я. – В этом-то все и дело!
– Знаете, в чем главная специфика душевных болезней? – неожиданно спросил Филипп Филиппович. – То есть в чем их отличие от болезней более привычных – физических?
– Ну и в чем же? – хмыкнул я, с неохотой втягиваясь в продолжение разговора.
– В том, что страдающий от физической болезни, как правило, знает, что болеет, соглашается с этим фактом. Человек же душевнобольной практически никогда не признает наличие у себя заболевания. По крайней мере, до какого-то момента.
Я презрительно фыркнул:
– Намекаете, что я больной на голову и не знаю об этом?
– Все может быть, – спокойно ответил доктор.
– Филипп Филиппыч, это чушь! Как вы себе это представляете? Я заболел – и стал считать себя не тем, кем являюсь на самом деле?!
– Такие случаи весьма распространены, – сказал он тоном знатока.
– Да, но я прекрасно помню всю свою жизнь! Жизнь Уткина, а не Носова, понимаете?!
– Вы могли изучить чужую жизнь, – с тем же почти издевательским спокойствием продолжал психиатр. – Тем более что речь идет об известном человеке.
– Ну и как это тогда?.. – взмахнул я руками, с досадой сознавая, что диалог с психиатром меня разволновал. – Как это возможно?.. Я изучил чужую жизнь перед тем, как заболеть и представить себя на месте другого? Так, что ли?!
– Вы могли изучать не намеренно, не для того, чтобы, как вы выразились, заболеть. Вас просто мог на протяжении многих лет интересовать известный кинорежиссер Уткин. Тем более что когда-то вы с ним вместе учились…
– Доктор, – взмолился я, – вы уже поставили диагноз – или как вас понимать? Я и есть Уткин!
– Диагноз поставим позже, – ласково сказал Филипп Филиппович. – Вот еще немного поговорим и…
– Филипп Филиппыч! – перебил я. – Скажите прямо: вы считаете, что я Носов, и переубеждать вас в этом бессмысленно?
– Вы действительно Носов, – немедленно произнес он. – Хотя я допускаю, что сами себя вы им не считаете.
– Это просто бред, – со злостью прошипел я.
– Мой бред? – уточнил доктор.
– Видимо, ваш, раз вы психиатр! Говорят же, что все психиатры – сами психи…
– То есть в существование психических заболеваний вы, по крайней мере, верите?
– Ну, видимо, они бывают, – пожал я плечами.
– А я вам как специалист говорю, что они не только бывают, – самым резонным тоном молвил Филипп Филиппович, – но и могут поразить фактически любого. Да, в том числе и психиатра. Но чаще все-таки в лечении нуждаются пациенты, а не врачи, – развел он руками, словно
