Знаю только, что это, безусловно, правильный ход.
Гроссмейстер сделал ответный ход, и игра началась. И шла она довольно быстрыми темпами, потому как Олег Владимирович почти не задумывался над своими ходами, я же, вообще, делала ответные ходы сразу. И так продолжалось до двадцатого хода… и к этому времени я уже проигрывала белопольного слона и пешку.
– Это очень плохой ход, девочка! – мягко и одновременно как-то разочарованно проговорил гроссмейстер, когда я выдвинула далеко вперёд своего оставшегося слона. – Этим ты ещё более ухудшишь своё положение. Можешь переходить, я разрешаю.
Он и не подозревал, какой это блестящий ход с моей стороны, и к каким разрушительным последствиям (для чёрных фигур, разумеется) приведёт он уже через несколько последующих ходов. И Семён Петрович тоже ничего такого на доске пока не углядел, потому как разочарованно на меня уставился. Сейчас он, кажется, больше всего на свете желал победы именно белым фигурам. Не потому, что плохо относился к своему приятелю… скорее, для собственного самоутверждения…
Никоим образом не хочу сказать, что они оба были плохими шахматистами! Они были хорошими шахматистами, блестящими даже! Но вся их беда была в том, что мыслили они слишком шаблонно и прямолинейно, и потому легко предсказуемо.
Гроссмейстер (на то он и гроссмейстер) учуял беду раньше Семёна Петровича, уже через последующих четыре хода. Нахмурив густые брови, он долго смотрел на доску, мысленно анализируя и просчитывая все варианты спасения партии. Но таких вариантов, увы, уже не имелось! Был, правда, один ход, который мог при последующей правильной игре привести всё же партию к почётной ничьей…
Но Олег Владимирович этого хода, конечно же, не заметил. Вместо этого он начал ферзевую атаку на короля и тем значительно облегчил мне задачу.
– Однако, партия! – обращаясь к другу, проговорил траурным голосом явно повеселевший Семён Петрович. – Ну что, теперь поверил?
Но Олег Владимирович, ничего ему на это не отвечая, тут же предложил мне вторую партию. Мы повернули доску, и гроссмейстер сделал свой первый ход…
И вновь мои ответные ходы его явно озадачили. Впрочем, теперь он уже смотрел на меня безо всякого сочувствия (тем более, разочарования) и больше не предлагал переходить.
После того как и эта партия закончилась его поражением, Олег Владимирович, нахмурившись, вытащил из кармана сигареты и предложил сыграть третью партию.
– Здесь не курят! – предостерёг его Семён Петрович, ещё более повеселевший. – А вообще-то, Ксения, наверное, устала…
В это время в комнату вошла мама. Увлёкшись игрой, я и не заметила, когда она успела вернуться домой.
– Здравствуйте! – сказал Семён Петрович, вскакивая из-за стола. – А мы вот…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
