Института росреставрации, академиком Игорем Эммануиловичем Грабарем. Обнаруженные художниками крестообразные фигуры на подмалеванном холсте (еще до написания картины) вызвали у них мысли о набожности художников, как бы крестившихся перед «зачатием» картины. Это было отмечено и раньше, в среде богомазов, которые писали иконы и были людьми верующими. Однако на этой мысли ФСБ и Ломов не остановились. Они беседовали с художниками – «современными безбожниками» и истинными партийцами разрушителями божественных ипостасей – и выяснили, что художники делали какие-то геометрические прикидки на своих картинах. Если какая-нибудь деталь или фигура оказывались на вертикали или горизонтали креста, то они «лезли в глаза» и нарушали композицию всей картины. Например, в известной картине Иванова «Явление Христа народу» Мессия написан почти на вертикали креста и потому выглядит очень выразительным и значительным как по форме, так и по содержанию. Преподаватель черчения Ломов и художник ФСБ пришли к одной и и той же мысли о необходимости поиска значимого пространства в картине. Таким образом, для того чтобы придать персонажу воздействующее значение, необходимо расположить его на одной из вертикалей или горизонталей креста.
Магию воздействия картин Сурикова Федор Семенович объяснял тем же. Например, парадокс картины «Боярыня Морозова»: сани написаны так круто, что это нарушает реализм и натурализм санного пути. Если приставить к картине зеркало, то окажется – сани «переворачиваются». Так ФСБ объяснял нам, что не всякий натурализм в живописи обоснован и воистину реалистичен.
На сессии Академии ФСБ никогда не высказывал своего мнения о разразившемся тогда скандале по поводу выступления французского искусствоведа Роже Гароди «Реализм без берегов». Академики-секретари пытались добиться его оценки «сверхреализма», но он упорно молчал в академических кругах, а вот нам давал понять все преимущества гротескового и гиперболического реализма перед натурализмом. В другой раз он с гневом и страстью доказывал, что нет ничего нереалистичного в картине Сурикова «Меньшиков в Березове». Всем понятно, что если Меньшиков встанет, то он «проломит» головой избу, ибо его размеры чересчур велики для нормативной картины. Однако ФСБ доказывал нам, молодым художникам, что можно идти на нарушение натурализма ради художественной истины. Это сближало его с рассуждениями Станиславского о существовании «распронатуральных» эмоций. Они кажутся настолько реалистичными, что теряют художественную ценность. Поэтому в искусстве, в любом – театральном, музыкальном или художественном, необходимо применение гиперболы и литоты для ухода от натурализма и приведение художественного произведения к реалистической целостности.
Однако наряду с бытовыми зарисовками ФСБ был не чужд и лирико-поэтическоих произведений на отвлеченную тему. Такова его картина «Музыка», послужившая предметом критики реалистом-правдоискателей.
