стошнит от приторно-сладкого запаха её духов, которых она, походу, вылила на себя целый флакон.
Вообще, девушки, попадающие в мою постель, делятся на два типа: первые – такие, как эта брюнетка, каким-то чудесным образом просыпаются раньше, воссоздают на своем черепе с помощью косметики вчерашнее лицо, на которое я клюнул, и падают обратно в мою постель, ожидая горячего продолжения; вторые – тоже просыпаются раньше, но, нарисовав смазливое личико, отправляются на кухню, где, нацепив какую-нибудь из моих футболок, с помощью лопаточки и сковородки пробивают путь к моему сердцу.
Такие разные, но всех их ждёт один финал – прощание. Какой бы вариант мне не попался, в любом случае, девушку будет ждать прощание со мной. Я не обманываю. Правила игры оглашаются мной еще на берегу: секс на одну ночь. Ночь. Не больше. Наутро я могу гарантировать только такси, которое увезет ее домой, ну или прощальный секс, если девочка была достаточно хороша, а потом, все равно, такси.
Но каждая из них наступает на одни и те же грабли, которые я все никак не могу найти в своей квартире, чтобы, наконец, выкинуть. Каждая думает, что стала для меня единственной, расколдовав ходока, или мои слова о том, что у нас будет только одна ночь, просто пафосный бред для того, чтобы затащить ее в койку.
Но нет. Все честно. По крайней мере, с моей стороны.
Фак! Кажется, я слишком долго и пристально смотрел на зад, лежащий рядом. Разглядел прыщ.
Если его выдавить, это будет считаться уходом и заботой с моей стороны?
Ай, хрен с ней! Слишком много мыслей о тёлке в моей постели, лица которой я даже не помню. Про имя, вообще, можно и не заикаться.
Замахнулся и звонко шлёпнул по оттопыренной заднице.
Вместо того, чтобы взвизгнуть или хоть как-то сделать вид, что я бессовестно разбудил её этим наглым вторжением, девчонка предпочла устроить потягушки. Перекатилась на спину, выгнулась так, что вполне могла бы коснуться затылком копчика, и сладко мне улыбнулась:
– Привет, мой чемпион, – в, якобы, сонном голосе было столько сиропа, что у меня слиплась жопа.
– Пока… как там тебя? – нахмурился я, пытаясь по лицу определить ее имя. – А, похер. Пока, короче.
Отмахнулся от нее и опрокинулся на спину, прикрыв уставшие от солнечного света глаза сгибом локтя.
– Вяземский, ты охренел?! – заверещала девчонка и потянула с меня одеяло, походу, решив, что пришло время вспомнить о том, что я похитил её из института благородных девиц, а не снял с барной стойки. – Вообще-то, меня Анфисой зовут!
– Угу, – выдавил, силясь унять бой курантов в висках. – А теперь можешь идти.
– Ты козел, Вяземский! – зашипела она гадюкой в мою сторону и матрас рядом со мной, наконец, ослаб от натяжения. – Урод!
Длинные ноги злобно протопали по полу где-то рядом с кроватью. Иногда она останавливалась, видимо, для того, чтобы подобрать какую-то из своих тряпок.
– Гондон! – что не оскорбление, то чих комара.
Просто
