Белый сполох сверкнул в голове, разлился блистающим кипятком, заполонил пространство все…
Тихо было в пещере и сухо – ни грохота от грозы, ни воды от реки.
Ни лодки, ни Алексея Петровича. Да и меня тоже нет. Просто кино какое-то вижу – без запаха и температуры…
И тут вспомнил, что с нами произошло – в гору ударила молния, и мы с Лозовским, покинув тела, оборотились в фантомы и умчались в те века, о которых мечтали.
Как ни пытался понять своего состояния – не удавалось. Ладно, пусть будет кино.
Да, еще одна неприятность, к которой привыкнуть надо – обзор сферический: я вижу одновременно все стороны вокруг себя, а также купол пещеры и её пол…
Вдруг откуда-то снаружи послышался голос – одинокий, пронзительный и тоскливый.
По волнам плывет золотой корабль.
На корме сидит казак, рулем правит… (нар. фольклор)
И голос этот словно вернул память. Я здесь, чтобы разгадать тайну пугачевского клада.
Далее ищу синонимы своего движения к выходу – поплыл, полетел, потек… Раз я фантом, электромагнитное существо (думать-то не перестал!), значит… пусть будет – ток, потек, перетек. Или может быть лучше – переместился?
Так вот, я вне пещеры. Река в метрах тридцати от неё. Березы, сосны, кусты, не вижу малинника…
Был костерок на берегу, и возле него лежали три казака – понятно было по одежде.
Один пел:
Сам рулем правил, да не справился,
Закричал волнам громким голосом:
Переместился туда. И тут же услышал крутой, забористый мат. Ругался один из лежавших возле костра.
Тот что пел, продолжал петь, не обращая внимания на брань.
«Уж вы, волнушки, волны быстрые,
Отнесите корабль в родну сторону,
В родну сторону, к дому ближнему…»
– Может, стукнуть тебя? – со злостью поинтересовался недовольный.
Неподалеку, пофыркивая, паслись стреноженные кони. Они-то и подтвердили мысль о социальной принадлежности лежавших у костра.
Подал голос третий:
– М-да, отгулялись! Побили нас – не подняться. Что толку лаяться? Всё! Не уйти! Молись, кто верует.
– И-эх, сволота! – простонал матюгавый. – Мало я солдатской кровушки пустил! Э-э-х! Мал-ла!..
– Теперь не о них надо думать, а о себе, – прервав песню, в разговор встрял солист. – Где прятаться? Кто не выдаст?
– Вот батьку дождемся и решим, куда бегчи.
– Куда бегчи, если все прахом пошло? А когда начинали, думали – в Питере будем бражку пить, паскуду Потемкина кокнем, матушку-императрицу чпокнем.
– Мне от этих подлюг и капли не надо. Вот кровушки бы ихней попил!
Так, понятно. Пугачев разбит. Казаки ждут его приезда – казну спрятать в пещере хотят. Ну, значит, я в самое время…
Разговор у костра продолжался.
– Это
