ьтат, мы о нём узнаем.
Генеральный перестал энергично, в некотором возбуждении, расхаживать по кабинету и устроился в кресле напротив Бугрова. Это был высокий, лет шестидесяти, плотного телосложения мужчина с обильной проседью в уцелевших только на затылке волосах и лицом, география и рисунок морщин на котором говорили о большей предрасположенности его владельца к проявлению оптимизма, нежели уныния.
– Итак, собственно, почему я тебя вызвал, – начал он, оценивающе, как бы вновь для себя открывая, оглядывая собеседника. – В Сингапуре через неделю состоится международная научная конференция, ты должен туда поехать.
Генеральный выставил вперёд руку и дал возможность Бугрову получше рассмотреть его линию жизни на внутренней стороне ладони, останавливая ожидаемую нервную реакцию и возражения.
– Там испытаешь наш препарат, не дожидаясь результата из Штатов, – продолжил он. – Тут уже не на кого будет пенять. Всё будет зависеть только от тебя.
И, сочувственно взглянув на сникшего Бугрова, добавил:
– Так надо, Ваня. Жизнь заставляет торопиться.
– Но почему я?
– Слишком узок круг посвящённых и это должен быть учёный, а не разведчик. Вариантов, кроме тебя, нет. Придётся тебе выступить в новой для себя роли.
– Что я должен делать? Какая конкретно моя задача? – Бугров понял, что сопротивление бесполезно и хотя в лаборатории было полно неотложных дел, лететь придётся.
– Думаю тебе известно, что в Европе жесточайший газовый кризис и Германия давно пытается снизить свою зависимость от российского природного газа. Однако все альтернативные варианты, включая сланцевый и сжиженный газ, или не отвечают европейским экологическим требованиям или значительно дороже и сказываются на рентабельности, а значит и конкурентоспособности их продукции. Поэтому мыслительная работа немецких учёных была направлена на поиск внутренних ресурсов и никогда не прекращалась, а ты знаешь, когда мозг находится в постоянном возбуждении и поиске, любое случайное событие может подсказать решение. Так было с Исааком Ньютоном, когда ему на голову упало яблоко, то же случилось и с немецким учёным Олафом Хольцем. Исаака осенило в саду, а Олафа дома, в туалете, когда он пукнул.
– Эврика! – вскричал он, подскочив на унитазе. – Вот же он газ! Внутри нас! И не "грязный" российский, а чистый арийский! Хольц вдруг вспомнил, как будучи маленьким мальчиком, когда ещё не было освежителей воздуха, он зажигал спичку в туалете, сжигая газ, чтобы избавиться от неприятного запаха. Тогда это ещё было возможно, теперь же такого расточительства ни он, ни Германия себе позволить не могли. Выпускать в атмосферу, разбазаривать ценный ресурс, когда во многих домах жгут антикварную мебель, чтобы согреться – это ли не преступление против нации? Это ли не "деньги на ветер"? Необходимо обуздать эту энергию и направить её на служение людям. Ведь десятком хороших пуков можно заправить зажигалку, парой сотен вскипятить чайник, а за тёплое время года напер…, накопить запасов газа на весь зимний отопительный сезон. Главное – научиться этот газ улавливать и сохранять. А какую лепту в дело энергетической безопасности Германии могут внести пенсионеры, чей организм работает как газогенератор без устали и круглосуточно? Если на рынке труда, чем старше человек, тем меньше от него пользы, то здесь всё с точностью до наоборот. Насколько поднимется в обществе уважение к старикам? Как их будут ценить в каждой немецкой семье? Ведь они смогут генерировать дополнительный доход. А если в качестве катализатора использовать горох?
От радужных перспектив у Олафа закружилась голова. Его охватила эйфория.
"Ай да Пушкин! – сказал бы Пушкин. – Ай да сукин сын!"
"Зиг хайль!" – по старой немецкой привычке, сказал Хольц. – Что означало: "Да здравствует победа!"
Да! Он, именно он, Олаф Хольц, прославит Германию, принесёт ей свободу и газовую независимость.
После отказа "зелёных" во главе с Анналеной Бесвбок от российского газопровода в стране давно уже шла битва за постоянно дорожающие ресурсы – воду, электроэнергию, тепло, газ. С целью экономии электроэнергии вернулась мода на подсвечники и канделябры 19 века. Многие стали использовать свечное освещение, а некоторые и лучинное. Романтизм и одухотворённость пришли в немецкие дома.
Местными учёными было доказано, что если поддерживать температуру воздуха в квартирах выше 18 градусов Цельсия, то резко возрастают риски заболеваний кишечной инфекцией и слабоумием. Несмотря на это, большие семьи опять стали собираться вместе в одной комнате, приглашать друзей, знакомых, чтобы согреться. С ностальгией вспоминали недавнее прошлое, когда газа было навалом, отогреваясь не только телом, но и душой. Обретшие небывалую популярность печники раздобыли чертежи и научились класть русскую печь, но предложение не успевало за спросом. Такую печь (в Германии она называлась украинская) хотела иметь каждая вторая немецкая
