кишлаках на БТРы смотрят так, как если бы по Свердловску проехал луноход. Типичная картинка: стоя на коленях, в чалме и своих (упомянутых мной) «кальсонах», седой крестьянин совершает намаз, медленно поднимая раскинутые руки к небу, медленно опускает их вниз и мягко касается лбом нашей грешной планеты. В день необходимо совершить пять намазов в точно определенное время, лицом к минарету. Другая сценка: пара быков, соха и погонщик. Цепочка верблюдов, которых ведет впереди, наверно, аксакал: ослепительно белая чалма, борода и усы. По дороге на китайских велосипедах крутят педали старшие офицеры афганской армии (их отличает красный околыш фуражки), младшие (синий или зеленый) или простые «сорбозы» – солдаты, а также «комитас» (отряды самообороны). «Шурави» резво носятся по дорогам на всех видах колесной и гусеничной техники. Нам приветливо машут руками отдельные сорбозы и дети.
Был длительный, изнуряющий разговор с людьми противоположного мировоззрения. Так хочется хоть иногда дать волю чувствам и справедливому возмущению, но, увы… Срабатывает наше советское воспитание, уважение к закону. А они – молодые люди (21-22 года), жестокие, фанатично упорные в своей жестокости, марионетки ислама до мозга костей. Такие методы, как убеждение и понятия, как доброжелательность, считают слабостью человека…
Все – от детей до стариков – чрезвычайно худые и высушенные солнцем.
Очень распространены здесь в военных городках бани с парилками (электрическими). Встречаются редкие экземпляры и по площади, и по уровню комфорта (с бассейнами, столами для прощальных банкетов и даже каминами). Бани – единственное удовольствие. Спиртного нет совсем, «чековыжималки» (женщины, отдающиеся за чеки «Внешпосылторга» – прим. авт.) вызывают отвращение не только у меня. За пределы военных городков выезжают немногие, скучно. В этом плане у меня работа – сущий клад. Все время – новые места, встречи, люди, впечатления. Работаю от души, так как дело, которым я занимаюсь, наконец, не абстрактное, но предельно конкретное. Работы много. Над душой из начальства никого, только совесть. А это по мне, работаю в полную силу, иногда и после отбоя. Время летит. Отношения с коллегами товарищеские. Большинство – люди опытные, не отказывающие в полезном совете и помощи.
Вернулся в Кабул – здесь снег вокруг: под ногами и в горах…».
29 января 1984 года. Кабул. 20-й день в ДРА.
«Здравствуйте, дорогие мои!
Наконец, вчера получил от вас первое письмо.
…Как я живу? Как может жить мужчина в моем возрасте, за сорок лет, уже привыкший к домашнему комфорту и к «домашнему безделью», если он попадает в обстановку далекой молодости, когда в одной комнате живут шесть человек. Один врубил телик на полную громкость, второй открыл окна на улицу – и холодный воздух на тебя. Белье надо замачивать, стирать и гладить самому, и десятки ранее не замечаемых мелочей. Вероятно, привыкну к этому, но пока еще нет. Питание консервированными продуктами: «икра заморская», «красная рыба», печенье с затхлым запахом. Изжога
