настолько остро и сильно, обжигал так, что из меня вырвался стон. Этот импульс боли открыл предо мной мир существа. В нём мученик был творцом. Что-то постоянно придумывал и изобретал. Но, однажды, его творение могло бросить вызов богу того мира, где он жил. За это несчастного и сослали отбывать столь жуткое наказание.
Я настолько проникся к страданиям и тоске этого мученика, что не знаю, сколько простоял, глядя в его глаза. Вдруг, за спиной почувствовал чьё-то приближение и обернулся. Ко мне, извиваясь в пространстве, плавно приближалось нечто длинное, покрытое иссиня чёрной чешуей. В сознании всплыло название этого нечто – «дракон». Его лапы с внушительного размера когтями прижимались вдоль тела. Гладкие, перепончатые крылья немного расправились и неподвижно застыли. Пасть дракона была слегка приоткрыта. Из неё виднелись впечатляющие клыки. Но главной особенностью являлись глаза. Как две бездонные пропасти, они олицетворяли саму Тьму. От его взгляда холодело внутри. Остановившись, он замер и пристально посмотрел прямо на меня. На миг показалось, что в его глазницах что-то вспыхнуло и сразу потухло. И сразу же с этой вспышкой создалось впечатление, будто каждая частичка моей ипостаси начала застывать, превращаясь в камень. Сознание кричало закрыть глаза или хотя бы смотреть в другую сторону. Силы стремительно таяли, словно их кто-то высасывал, и возможность даже прикрыть веки стремительно исчезла. В следующее мгновение внутри меня что-то взорвалось, и я ощутил невероятный жар. Это была лава, которая, наверное, после знакомства с ней, каким-то образом стала неотъемлемой частью демонической плоти. Мои глазницы наполнились пламенем, и из груди вырвалось такое мощное рычание, что я сам вздрогнул от неожиданности. Дракон отстранился прочь, внимательно меня осмотрел, только уже другим взглядом, и поспешил удалиться, поняв, видимо, что я не его жертва. Также плавно, как ни в чём не бывало, он поплыл дальше, вдоль убегающей вдаль аллеи своих каменных творений. Туда, где должен находиться горизонт. Но его не было, да и не могло быть по причине бесконечности каждого круга ада. Я поспешил в противоположную сторону, подальше от этого места.
В дальнейшем, я старался не приближаться к местам наказаний и наблюдал за ними на расстоянии, так как встреча с драконом Тьмы поубавила у меня сил. Они, конечно, быстро восстанавливались, благодаря лаве, подобной бездонной пропасти энергии, но терять их снова желания не возникало. И летая по кругам ада, я всё безразличней стал воспринимать чужую боль и со временем вовсе потерял интерес к всевозможным наказаниям, погружаясь в раздумья.
Столько мук и страданий по велению разума, чья ипостась оказалась сильней. И только! Разве преступив закон, написанный кем-то подобным тебе, но всего лишь сильным, является таким преступлением, за которое ты должен страдать и выносить столь ужасные муки вечно? И вообще, является ли преступлением твой поступок? Законы мира имеет право писать лишь тот, кто сотворил этот мир, и больше никто. Но если
