на стуле лицом к Катрине и глубоко вздохнула, не зная, что сказать.
– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – заметила Катрине, массируя виски. – Ты хочешь, чтобы я позвонила в полицию.
– А тебе самой не кажется, что так нужно поступить? – осторожно спросила Элизе. – Ведь он тебе угрожал.
Катрине кивнула и ответила:
– Мне нужно подумать.
– Катрине… – начала Элизе.
– Прошу тебя, – прервала Катрине, – дай мне время подумать!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине промолчала.
– Он твой бывший приятель?
– Наверное, считал себя таким… когда-то, очень давно.
– Он что же, ревнует тебя?
– Поверь мне, любовь тут совершенно ни при чем… – Катрине вздохнула. – Теперь и он, и куча других людей для меня всего лишь тени. Смешно, но я не сразу узнала его. Совершенно забыла, как он выглядит.
– Как его зовут?
Катрине наморщила лоб, ненадолго задумалась.
– Реймонд… Представь себе, я даже имя его забыла!
– Чего он от тебя хотел?
Катрине встала:
– Я тебе обязательно все расскажу, обещаю. Но не сейчас, не сию минуту. Мне нужно подумать. Скорее всего, сама я не справлюсь, придется просить кое-кого о помощи. А потом непременно все тебе расскажу.
– Ладно, – кивнула Элизе. – Какие у тебя планы на вечер?
– Сегодня у меня очень неприятное дело…
Элизе улыбнулась и сразу представила себе бритоголового дружка Катрине.
– Хочешь порвать с ним?
– С кем, с Уле? – Катрине улыбнулась и покачала головой. – Нет… если уж кто кого бросит первый, то скорее он меня. Но сегодня он пойдет со мной.
– Куда?
– В гости.
– А тебе совершенно не хочется туда идти?
– В том-то и дело. – Катрине тяжело вздохнула. – Мне совершенно не хочется туда идти, но надо.
Глава 2
Под вечер
Уле с трудом принял сидячее положение. Ну и диван! Катрине купила его на блошином рынке, и сидеть на нем было совершенно невозможно. Диван изготовили пару десятков лет назад. Тогда делали долговечные, прочные каркасы и клали на них пухлые, мягкие подушки. На таком диване невозможно найти опору для спины. Приходится либо лежать, либо сидеть, согнув ноги под острым углом. Уле раздражало, что у Катрине такой диван. Гостям поневоле приходилось на нем разваливаться. Когда сама Катрине устраивалась на диване, она всегда подгибала под себя ноги, принимая очень соблазнительную позу. Катрине вообще излучала чувственность, что бы она ни делала. Представив ее себе, Уле еще больше разозлился. По телевизору показывали заставку – почему-то логотип «Викингов» из Ставангера, хотя играли «Мольде» и «Стабек». Паршиво играли, надо сказать. Фроде Олсен, голкипер, с таким же успехом мог заниматься гимнастикой на перекладине
