дяди.
Он сжал ладони в кулаки. Его губы с дрожью зашевелились:
– Лучше бы ты меня послушал, старик.
Две Зеленые кости вытолкали Цзио Сому из зала.
Шаэ снова посмотрела на Луто, своего юного помощника, занимавшего должность главы ее администрации всего полгода. Безжизненные глаза Луто были широко открыты, он смотрел в потолок, словно удивляясь произошедшему.
Нау Суэн перешагнул через расплывающуюся лужицу крови и подошел к Шаэ:
– Коул-цзен.
– Вы обещали племяннику, что оставите их в живых, – сказала Шаэ, стиснув зубы.
– Они напали первыми, – возразил Нау. – Это пойдет на пользу новому Колоссу. Его дядя мог вернуться и отомстить. А как ваш Колосс поступил бы с теми, кто предал клан?
Шаэ нигде не могла найти свой нож. Наверное, он выпал, когда ее подстрелили и она отлетела к стене. Голова у нее слегка кружилась, и слова Нау доносились как будто издалека. Она крепко зажимала рукой рану на бедре, и кровь текла сквозь пальцы, промочив юбку. Нога невыносимо болела. Тонкий каблук правой туфли сломался, но, не считая пулевого отверстия, ее чулки были целы. Два Кулака Горных за спиной Нау снимали нефрит с Цзио и Тина.
Нау присел рядом с ней. Шаэ пыталась сфокусировать зрение и ответить на пронизывающий взгляд Штыря Горных.
– Вы же понимаете, Нау-цзен, – сказала она, облизав внезапно пересохшие губы, и язвительно улыбнулась, – что мою смерть не удастся выдать за сердечный приступ.
Штырь посмотрел на нее с любопытством и без тени улыбки.
– Если вы здесь умрете, Коул Хилошудон выйдет из леса, и наши кланы уже завтра утром развяжут войну на улицах города. Айт-цзен послала меня в Луканг не для этого. Я приехал сюда, чтобы наказать предателя и оставить Луканг под влиянием Горных. Пистолеты – грязное и нелепое оружие, повсюду металлическая шрапнель. – Его взгляд опустился с лица Шаэ к ее ноге. – Пуля едва не задела бедренную артерию. Вам повезло.
Шаэ мотнула головой на тело Луто:
– Про него так не скажешь.
– Вы привели человека без нефрита на встречу Зеленых костей, – сказал Нау, даже не взглянув на труп. – Это беспечность. Как отпустить ребенка играть посреди улицы с оживленным движением.
В голове у Шаэ вскипали ненависть и угрызения совести. Она пыталась сообразить, где может быть ее нож и сумеет ли она добраться до Нау.
– Можете попытаться, – сказал Штырь, словно она говорила вслух. – В следующем году я ухожу в отставку. Я долго служил Айт, но Штырем должен быть кто-нибудь помоложе.
Нау обернулся и быстро отдал приказы своим людям – велел вывести из ресторана Цзио Сому, ради его же блага, и отдать тела Цзио Васу и Тина Рету, уже без нефрита, их семьям. Зеленые кости немедленно бросились выполнять указания.
Нау взял со стола три льняные салфетки и крепко связал их вместе. Потом обернул
