решения, я вам скажу! Знаю, у вас накопилось много проблем. Боюсь, не все успеют выступить на пленуме, а я хочу услышать каждого: ваше мнение важно для меня! Поэтому предлагаю начать сегодня, а завтра мы углубим.
Неслыханная демократичность льстила. Критически настроенные секретари, желавшие выступить на пленуме, охотно брали слово на этом предварительном совещании. И каждый излагал весь джентльменский набор упреков в адрес Горбачева:
1) неясна цель перестройки;
2) шарахаемся из стороны в сторону;
3) экономическое положение ухудшается;
4) внешняя политика невнятна.
Докладчики рекой текли на трибуну – и обрушивались на самоубийственные деяния перестройки. Демократичный вождь внимал, в блокноте строчил, просил уточнить детали. Мне казалось, он записывает даже непарламентские эпитеты в свой адрес – может быть, чтоб позже припомнить…
Он позволял говорить всем, даже своим ярым оппонентам. Я думал, что уж их-то придавит, – но нет! Их он выпускал первыми! И если из зала кто-то начинал спорить с критикой перестройки, то генсек мягко просил не мешать ораторам:
– Пусть товарищ выскажется! Вы тоже получите слово.
Действительно, получали. И говорили, говорили – до изнеможения, до полного выпускания пара. Излияния длились часов восемь-десять, пока поток ораторов не иссякал сам собой.
– Есть еще желающие? – изощренно глумился Горбачев. – Прошу выступить.
Но люди, съехавшиеся со всей страны, уже ничего не могли и не хотели – и сами просили закругляться. Горбачев подводил итог, упирая на то, что принципиальные вопросы раскроет на пленуме, а сейчас надо обсудить уборку урожая, или зимовку скота, или снабжение населения продовольствием… Это было уже всем неинтересно и выше сил, и секретари с облегчением расходились.
Но иногда у кого-то из критиков вдруг открывалось второе дыхание – и он продолжал генсека «доставать». Тогда Горбачев устраивал спектакль по схеме № 1. В нем просыпался трибун-трубач, боец за истину, обвинитель.
– Перестройку начинать надо с себя! – кричал он. – Вы имеете все возможности работать, и нечего кивать на Центр!! Трудиться надо, а не говорильню плодить!
С таких совещаний он возвращался измочаленный, сбрасывал пиджак и жаловался мне:
– Вся спина мокрая, пока им мозги вправляешь. Видел, кто пришел на смену прежним секретарям?
А прежних он сам и заменил…
Что давал такой прием? Завтра на пленуме секретари помалкивали. Устали, пар вышел; некоторые думали, что и так высказались – достаточно; кто-то просто боялся вторично нарываться: запомнят, накажут… И пленум проходил гладко, в лучших традициях прошлого.
Болдин закончил монолог. Судья кивнул и перестал улыбаться:
– Спасибо, это многое объясняет. У вас есть что добавить к описанию действий подсудимого?
– Так, мелочи, –
