по поводу коэффициентов трения для различных типов кожи.
Пенни скользнула взглядом по его обнаженному телу. Из «Нэшнл инкуайрер» она доподлинно знала, что магнату стукнуло сорок девять. По возрасту он годился ей в отцы, а худощавостью сложения напоминал насекомого. Конечности пропорциональные, четко вылепленные. Как у муравья или шершня. Над бледной безволосой кожей будто трудился умелый портной: ни морщин, ни складок. Плечи и руки без намеков на веснушки или родинки. Слушая про его творческий подход к сексу, Пенни ожидала увидеть колечки в сосках, грудь в наколках или шрамах после садо-мазо игрищ по обоюдному согласию. Ан нет. Лишь гладкая – словно у ребенка – кожа, обтягивающая не по-детски крепкие мускулы.
– Моя секретная рецептура, – объявил Максвелл, давая Пенни понюхать смесь игристого вина и загадочных ингредиентов в стаканчике.
Пузырьков поубавилось, а запах был сладкий, кондитерский. Как бы клубничный.
Пенни с сомнением покосилась на лабораторную посуду, полную жидкости.
– Мне нужно это пить?
– Скорее, нет.
Порывшись в тумбочке, Максвелл достал нечто похожее на брызгалку – красный яйцевидный предмет из губчатой резины размером с грейпфрут. На одном из концов устроено что-то вроде длинного носика из белого материала.
– Вагинальная спринцовка, – пояснил он и поднес инструмент ближе, чтобы можно было все рассмотреть в деталях. Показал, как отвинчивается носик – в резине, как выяснилось, имелась резьба, – потом заправил грушу розовой смесью из мерного цилиндра. Пока завинчивал носик обратно, до Пенни наконец доперло.
– Для промывания? – встревоженно уточнила она.
Макс кивнул.
Пенни заерзала на постели.
– Считаешь, у меня там недостаточно чисто?
Макс уже вовсю шевелил пальцами, расправляя каучуковые перчатки:
– Главное, чтобы на кожу не попало…
Пенни насторожилась.
– Расслабься. – Он тихо фыркнул. – Здесь очень щадящий нейростимулятор с «эликсиром блаженства». Тебе понравится.
И сунул носик ей между ног, водя по стенкам лона.
Скользнул глубже.
– Наслаждайся, – сказал он, надавливая на грушу. Процесс спринцевания пошел.
Пенни ощутила, как ее заполняет холодная шипучая пена.
Свободной рукой Макс не давал девушке шевельнуться, медленными круговыми движениями поглаживая живот. Все его тело было столь же холодным и твердым, как и пальцы.
Груша опустела; Максвелл извлек спринцовку и чистым мягким полотенцем подхватил несколько убежавших капель.
– Умница, – похвалил он. – Теперь подержи это в себе с минуту. – Надорвав зубами пакетик с презервативом, он равномерно раскатал латекс до основания члена. – Все у тебя получается.
Пенни гнала прочь мысль, что титулованная президент Хайнд тоже подвергалась
