крыльями и острыми зубами больше не казались сонными. Они с пронзительным свистом бросались на людей Освальда, облепляли крыльями их лица, царапали, валили на землю, не давали ступить ни шагу. И быть может, все эти люди не слишком хорошо соображали, но инстинкт боли, который у живого существа не отнимешь, заставлял их бежать назад.
– Не бежать! Рубите этих тварей! – кричал Освальд. Он размахивал мечом, стражи падали, но их было слишком много, и они нападали на него с такой яростью, что в конце концов даже ему пришлось отступить на равнину.
И тогда он выпустил в бой семь огненных тварей. За спиной у Генри испуганно охнули Агата, Олдус и Сван, но сам он даже ухом не повел. Он знал, что у огненных тварей есть один недостаток: они отлично прыгают, но не умеют летать.
Твари бросались на стражей, но те ловко разлетались во все стороны, поднимались в воздух, продолжая царапать когтистыми задними лапами солдат Освальда. Огненные звери кружились на месте, не понимая, на кого нападать, началась давка, и Освальд бессильно отозвал и людей, и тварей. В армии, бойцы которой не соображают, что делают, паника кончается плохо – это даже Генри понимал. Войско Освальда какое-то время копошилось на равнине, а потом затихло: видимо, всем приказали лечь и спать. Огненные твари свернулись клубками в стороне и замерли, ярко сияя сквозь темноту.
Генри начал собирать сухие ветки и куски коры, лежащие на земле, потом попросил у Свана огниво и начал разводить костер.
– Что ты делаешь? – запоздало спросил Олдус. – Он же узнает, что мы здесь.
– Пусть узнает. Как только начнет светать, мы пойдем искать дверь. И они тоже. Слышите, какой ветер? Ночь будет холодная. Надо согреться и приготовить какую-нибудь еду. – Генри снял с плеча Олдуса лук и колчан. Стрел осталось всего три, следовало потратить их с умом. – Попытаюсь поймать что-нибудь съедобное или хоть воду найти. Далеко тут не уйдешь, но вдруг повезет. Если по пути наткнусь на Сердце волшебства, позову вас.
«Да ты, никак, пошутил, приятель, – весело сказал в его голове голос Джетта. – Ушам своим не верю». И Генри хотелось бы ударить его, заставить замолчать, но бить было некого, и вот этого уже точно было не исправить.
– Эй! – Сван, шумно дыша, догнал его. – Я тебе помогу.
– Не надо, я справлюсь. Отдыхай.
Сван старался идти тихо, но шума от него было, как от стада лосей.
– Нет, вместе веселее! Ну пожалуйста, я хочу с тобой!
Генри со вздохом кивнул. Он пошел вдоль кромки рощи, прямо по Пропастям – тут было хоть немного светлее. Если учесть, сколько шума они наделали в этом тихом месте, на добычу можно было особо не рассчитывать, но Генри вдруг услышал тихое похрюкиванье. Он отодвинул Свана к себе за спину и пошел на звук. Теперь он явственно различал шорох в нижних ветках дерева, хрюканье сменилось мокрым чавканьем. Генри отодвинул ветку и уставился на незнакомого зверя: серый, слегка похож на медведя, но длиной меньше руки, с круглыми мохнатыми ушами и большим кожистым носом,
