на равнине среди небольших холмов и болотистых озер с черной торфяной водой, не верилось, что где-то есть совсем другой мир с необычной природой.
– Разве у человека может быть всегда черная кожа? – искренно удивлялся парень, рассматривая в бригадной библиотеке книги с цветными иллюстрациями. – Я во время уборочной так не загорал, как эти, бесштанные, – тыкал он пальцем в изображения негров.
Но тем не менее, в отличие от более тонкого, интеллигентного Гришки, Федя был силен своей мужицкой мудростью, впитанной с молоком матери-земли, прошедшей через тяжелый крестьянский труд. Федору каким-то образом удавалось сохранить то самое по-детски наивное восприятие мира, когда он кажется ярким, цветным, огромным. Как никто другой, Федя умел получать удовольствие от той красоты, которая давно стала незаметной обыденному человеческому взгляду.
Несмотря на то что Федор с Гришкой были закадычными друзьями, это не мешало им бесконечно шутить друг над другом, вызывая у невольных слушателей приступы гомерического смеха. Даже сам Солоп называл их «веселыми гусями», мурлыкая под нос старую детскую песенку про неразлучных птиц, живших у бабуси.
За время пребывания во взводе Федору удалось совершить первый и до сегодняшнего дня единственный прыжок с парашютом. Этим событием он гордился особо, как самым большим достижением своей жизни. Гришка, имевший к этому времени на своем счету добрый десяток прыжков, не упускал возможности поддеть Федю, задавая ему в какой-нибудь неподходящий момент один и тот же вопрос:
– Так сколько у тебя прыжков, Федя?
– Один! – гордо отвечал тот, не понимая, как этот «хвилософ» может постоянно забывать такую важную информацию…
Посмеявшись над очередной Гришкиной шуткой, десантники замолчали, думая о своем. Ну а что им оставалось делать? Только ждать…
Командир батальона был крайне раздосадован. Еще бы, высадка парашютного десанта была проведена из рук вон плохо. Самолеты оказались не готовы к десантированию, часть бойцов так и не смогла найти свои борта, расположенные хаотично по всему взлетному полю. В результате целых 75 человек, почти четверть батальона, не смогли вылететь и остались в Борисполе! Как оказалось, это было еще полбеды среди общей череды свалившихся неудач. После взлета, над Броварами, попали под обстрел своих же зениток, в результате которого осколком был ранен командир пятой роты старший лейтенант Казуб, еще в такое место, что не всякому покажешь. Хорошо, что кости не раздробило, а кровь своими силами смогли остановить. Пришлось его на борту оставить. Вот кого теперь на роту назначить? Взводные совсем молодые, не потянут, а других нет. Придется под свою опеку брать. Да и зенитчики, будь они неладны, сумели в ветрянку на самолете попасть, снайперы чертовы! Как-никак эта штука обеспечивала работу самолетной рации. Хлоп – и всё, куда дальше лететь в этой каше, непонятно. А так как вошли в густую облачность, то воздушные машины, имеющие двигатели
